Юрий Тепляков - Поток [СИ]

Надо начинать действовать. Мы с братом, не сговариваясь, стали готовить оружие к стрельбе. Недостаток наших ружей с подствольными магазинами перед охотничьими двуствольными известен — это время перезарядки перед вторым выстрелом. Брат подготовил фонарь, положив перед собой оружие. Еще минуту готовлюсь, и тихо толкаю: «Три, два, один… Огонь!».

Андрей включает фонарь и направляет пятно на середину поля! Вижу там силуэты двух застывших неподвижно крупных животных. Стреляю — раз, второй, третий! С перезарядкой, так быстро, как только могу! Со второго выстрела подключается Андрей, и делает четыре выстрела подряд, на уже удаляющийся шум кабанов, которые «ломились» к лесу. Все дальше и дальше слышался шум кабанов, с громким плеском перебегающих мелкую речку. Но все это было скрыто деревьями и зарослями леса.

Немного успокоились, стали шарить лучом фонаря по огороду, в надежде увидеть результаты своей стрельбы. Мешали высокие заросли травы в огороде, которые появились после мая.

— Ни следов упавших животных, ни звуков раненых мне не удалось зарегистрировать, — сообщил мне брат очевидную вещь.

— Я тоже не вижу никаких результатов нашей стрельбы.

— Давай сидеть до рассвета, — предложил Андрей. Помнит наставления бабушки. Согласен, посидим еще немного, до рассвета осталось менее часа.

Спать никому не хотелось, хотя перед рассветом самое тяжелое время для бодрствования. Кажется, у моряков называется: «собачья вахта». Посидели до рассвета, собрали гильзы от израсходованных патронов, поговорили, что дальше будем делать. Решили, что пошумели хорошо, что полезно для отпугивания хищников от поселка. Приготовили патроны с дробью и перезарядили ими свои подствольные магазины. Следующей по плану будет охота на фазанов, а потом домой, как раз успеем к завтраку.

Поговорили, как лучше вытаскивать трупы из домов, которые остались. До этого мы только рыли ямы, стаскивали мотыгой и закапывали. Решили применять такую бесконтактную технологию: снимаем шторы, расстилаем рядом, крюком или мотыгой перемешаем труп и закатываем его в рулон. Так, чтобы было как можно больше оборотов. Потом берем за концы рулона и тащим к заготовленной яме. Обязательно — респираторы, закрытая одежда, перчатки, спирт.

Удивительно, что козы в сарае не шумели и сидели тихо не только во время стрельбы, но и потом до самого рассвета, когда мы начали спускаться с лестницы со своими матрасами и прочим барахлом. Сделали вид, будто их вообще нет! А ведь мы почистили их сарай и застелили свежим сеном, когда хоронили хозяев. Но они это не видели, а паслись где-то.

После спуска мы с Андреем осторожно начали обход участка огорода перед собой. Я двигался немного впереди, брат за мной и немного сбоку. Оружие держали на изготовку.

Первые надежды стали пропадать, а потом и вовсе рассеялись, как дым от потухшего костра. Нашли много свежих следов, и ни одного трупа. Никаких следов крови от ран… Все наши выстрелы ушли в «молоко». Жаль, конечно, но ничего не поделаешь — «охотнички» из нас пока неважные. Но ничего, как говорит бабуля: «Чтобы научиться играть на флейте — надо играть на флейте». Так что у нас еще все впереди.

— Андрей!

— Что?

— Держи хвост бодрей! — решил подбодрить брата своей старой шуткой. Помогло.

— Кстати, не вижу в этом ничего трагического, — сказал брат. — Приходится констатировать, что эту науку нам придется долго осваивать, если хотим выжить в этой новой реальности…

Пошли назад к сараю, к своим матрасам. Козы сидели тихо и не показывались из сарая. Андрей высыпал на доску на земле остатки орехов из пакетов, что мы взяли с собой, но не съели и половины. Угощение. Заглядывать и считать коз не стали — они и так в состоянии стресса. Потом отнесли все свое имущество в машину, уложили, и приготовились к рейду по полям и огородам между домами и лесом. Заменили патроны для охоты на пернатую дичь. Решили пройти от этого места и в сторону нижней части села, что тянется к морю. Потом перейти улицу и пройти по огородам с другой стороны улицы, и таким образом вернуться к машине.

Сказано — сделано! Начался второй этап нашей охоты, теперь на мелкую дичь. Фазан — птица южная. Выходит, на кормежку очень рано, часто утром до рассвета. Кормится часов до восьми — девяти, пока солнце не начнет припекать. Потом снова забирается в дебри из кустарника, камыша, где и собаке будет сложно продираться. Вот мы и пошли вдоль края леса по заросшим травой огородам.