Михаил Таран - Катарсис

— Рафаил… Брат мой… — Прошептал Михаил и потерял сознание.

— Что ты еще такое?! Слезь с меня! — Растеряно кряхтел Авводон пытаясь подняться.

— Я есть ярость божья! — Уверенно громыхнул Рафаил и начал раскручивать свою алебарду.

Словно огромная циркулярная пила, вращающаяся в его ловких руках алебарда, разрубала хитин в области шеи гигантского насекомого. Желто-зеленая кровь рекой хлынула на грязный асфальт. Монстр истерически визжал и призывал свой рой на помощь. Резкий рывок Аввадона, заставил архангела потерять равновесие, еще чуть-чуть и он бы упал вниз, но хитиновый панцирь, в который он вцепился, позволил ему устоять. Гигантское насекомое поднялось на ноги.

— Панцирь четыре, это панцирь один! Работаем по большому жуку! — Сквозь радиопомехи донесся голос командира звена.

— Панцирь один, это панцирь четыре! — Обозначьте цель…

— Панцирь четыре, стреляйте этой твари в брюхо!

— Вас понял…

Раздалось два выстрела главных танковых орудий. Бронебойные снаряды разорвали мягкое брюшко Аввадона и насекомое снова рухнуло, издав протяжный стон.

Старательно удерживая равновесие, Рафаил неумолимо кромсал шею монстра до тех пор пока массивная, уродливая голов с хрустом не отвалилась. Аввадон повержен. Разрозненные остатки роя устремились к Архангелу, но им нечего было ему противопоставить. Прибывая в хладнокровном спокойствие, Рафаил систематически, отточенными движениями истреблял насекомых одного за другим.

Открыв глаза, Михаил увидел склонившегося над ним Рафаила. Вокруг слышался лязг гусениц подъезжающих танков и поступь марширующих воинов. Это подкрепление, очень своевременно… Выстрелы слышны, но где-то далеко, в нескольких километрах отсюда. Приглушенно доносилось эхо взрывов. Оглядевшись, архангел увидел, как медики выносят раненых, оказывают первую помощь. Вся улица завалина телами и тем, что от них осталось.

— Брат Рафаил, я безмерно счастлив тебя видеть! Расплываясь в улыбке, сказал Михаил.

— Я тоже рад тебя видеть Михаил, но тебе пока лучше не шевелиться. Я поделился с тобой своей божественной энергией, что бы усилить твою регенерацию. Раны почти затянулись, но еще нужно время. — Голос Рафаила низкий, строгий, но в то же время теплый и родной.

На теле Михаила уже не было одежды и кирасы, лишь набедренная повязка. Мощный, физически совершенный торс украшала уродливая затягивающаяся прямо на глазах рана.

В кудрявых, волосах поблескивал золотой венец. Над головой архангела слепящим, ярким светом мерцал нимб.

— Спасибо, ты появился как всегда вовремя… Я могу попросить тебя об услуге? Приведи на землю еще один легион! Мне кажется, что наших сил не достаточно, что бы остановить Самаэля.

— Михаил, у нас проблемы. Мы не можем отправить тебе подкрепление, поскольку небесное царство охвачено войной. Культ Люцифера показал свое истинное лицо, восстания вспыхнули одно за другим сразу же после твоего отбытия. Мы сдерживаем их, но несем большие потери. Падшие хотят открыть врата в Эдем, дабы помочь своему лидеру в великом войне. — Печаль и волнение сквозили в словах архангела.

— Рафаил, брат… Я не могу вернуться в небесные чертоги, я нужен на земле. Постарайтесь подавить восстания своими силами. Воспользуйтесь проектом «Серафим», я думаю сейчас самое время.

— Но Михаил, проект «Серафим» не закончен. Мы будем использовать его только в крайнем случае.

— На твое усмотрение брат.

Михаил, несмотря на запрет Рафаила, встал на ноги. Это стоило ему неимоверных усилий. Слабость и боль переполняли его могучее тело. Гигант медленно зашагал вперед, осматриваясь по сторонам. Он хотел видеть своего ученика, своего героя, но Персивальда нигде не было.

— Владыка Михаил! Вы в добром здравии! — Раздался счастливый голос.

Повернувшись, архангел увидел его. Молодое, некогда прекрасное лицо командующего оказалось жестоко обезображено в первом же бою. Персивальд стоял, опершись рукой о стену. Его роба и плащ вымазаны кровью, а в бронекостюме не доставало нескольких пластин. Четыре уродливые канавы раскинулись через все его лицо, кровь еще сочилась из них.

— Я безмерно счастлив, что ты остался жив и крайне опечален, что получил такие увечья дитя мое. На глазах Михаила выступили слезы. — Ты великий воин, я горжусь тобой.

— Спасибо Владыка, это великая честь для меня! Персивальд поклонился. — Владыка, ангел Тариэль… он чрезвычайно хорош в бою для простого библиотекаря… Признаться, я удивлен…