Михаил Таран - Катарсис

— А что касается тебя, маленькая бестия, то у тебя есть выбор. Либо присягнуть мне на верность и будешь служить интересам нашего Отца, либо погибнуть прямо сейчас. И не думай, что Люцифер когда ни будь о тебе вспомнит. Повернувшись к Марии, спокойным голосом произнес архангел.

— Нет бога кроме Люцифера! — Словно с насмешкой выкрикнула блондинка.

— Как хочешь… Уведите всех троих обратно в клетки. Пусть сидят там, пока я не придумаю как нам лучше поступить с ними… — Михаил неспешно шагал обратно к своему трону.

Пленников тут же скрутили и поволокли обратно к лифту, и все что им оставалось это только гадать, поверил им Михаил или нет…

Сказать, что Эйлат был превращен в руины, не сказать ничего. Город стал эпицентром вторжения основных сил Люцифера и Аввадона. Жестокие бои проходили в попытке сдержать распространение инфернальной чумы. Контроль над городскими кварталами, «небесному щиту» удержать так и не удавалось. Одержимые планомерно вытесняли силы сопротивления все дальше. Огромное количество техники и солдат перемолото в жерновах Эйлата. Сейчас же, на месте города лишь выжженная пустошь, засыпанная пеплом, хлопья которого то и дело вырывались из кипящего моря лавы. Это моря стало вратами связующими Ад и Землю, вратами через которые поступали все новые вихри «легиона неприкаянных душ». Ни одного здания, даже камня на камне не осталось на месте некогда большого города. Лишь пепел, руины и всевозможный мусор. Повсюду сновали безумные одержимые, ищущие чем же себя занять. Небо над городом, затянуто пеплом, черным дымом и роящейся саранчой Аввадона.

Асмодей брел по этой пустоши один, так как сопровождающий его отряд «апостолов» уже на подступах к городу предпочел отступить. Он не сильно утомился, но ему изрядно поднадоело однообразие пейзажа, которым приходилось любовался уже несколько часов к ряду. Периодически ему то и дело приходилось карабкаться по каменным завалам, обходить крупные лавовые озера которые повсеместно стали образовываться после открытия врат.

Но вот, наконец то на горизонте показался огромный, черный пик, торчащий в небо подобно выпущенной из лука стреле. Этот пик брал свое начало от вершины столь же черной, четырехгранной пирамиды, подобной Египетским. Вокруг пика ураганом кружили черные дымки легиона неупокоенных душ.

— Черная пирамида… Храм Самаэля… — Подумал Асмодей и приободренный этой мыслью прибавил шаг.

Подойдя ближе он заметил как возле врат, ведущих в недра пирамиды, маячит чей то силуэт. Шаг за шагом Асмодей становился все ближе к темному храму. Вход в пирамиду преграждали внушительных размеров каменные врата, на которых выгравирована огромная перевернутая пентаграмма. Таинственный силуэт, дежуривший возле них, принадлежал Бальтазару. Дорогая одежда из шелка и бархата, множество украшений и диадема на голове. Его внешний вид как минимум не соответствовал духу времени, но Бальтазар никогда и ни в чем не знал чувства меры.

— О, ты вернулся… С поражением! Ты подвел лорда Люцифера! — Красные огоньки глаз Бальтазара мерцали в вечернем полумраке.

— Я чуть не погиб, идиот! Ситуация вышла из под контроля! Существует третья сила о которой мы даже не подозревали… Мне надо поговорить с Самаэлем! — Асмодей небрежно оттолкнул стоящего на его пути демона и быстрым шагом направился к вратам.

— Ты провалил простое задание! А сейчас придумываешь какие то отговорки! По твоей милости мы торчим тут, а не гуляем по небесному царству! — Бальтазар тащился за Асмодеем и громко высказывал ему свое недовольство.

— Иди к чертям чучело! Попробуй сам что ни будь сделать без помощи своих тупых бездушных, а потом уже обвиняй меня. Ты трусливая шавка, всегда сторонился прямого боя!

Асмодей поднял правую руку, приблизившись к вратам. Синеватое сияние разлилось по камню и врата с треском и скрипом пришли в движение, открывая проход в глубины пирамиды.

Мрачный, коридор встретил его прохладой. Шагая вперед он думал о том, что сказать Люциферу, что бы не лишиться при этом головы. Возможно, сейчас он идет на собственную казнь… Вскоре перед Асмодеем открылся просторный, мрачный зал. Стены и пол которого выполнены из какого то черного, глянцевого камня. По углам зала, на огромных постаментах, горели костры. В центре помещения находилась величественная золотая статуя Самаэля, пронзающего копьем другого архангела. Решил воплотить свои мечты в золоте… Подумал Асмодей. Как бы он меня так на копье не насадил, после того что я ему сейчас скажу…