Алексей Губарев - Ученик [фрагмент]

Часть 1

Уже который день Георгия будила не привычная, донимавшая его последнее время боль в спине, а голод. Вот и в этот раз, стоило только открыть глаза, как ноющая, сосущая пустота скрутила старческий желудок резким спазмом.

Взгляд прошёлся по сводчатому потолку искусственной пещеры. Некогда расписанный узорами и орденской символикой, теперь он представлял обшарпанный, местами облезший до скального основания, местами закопченый свод. Стены выглядели не лучше, тусклый свет из нескольких окон-бойниц освещал достаточно, даже для старческих глаз, чтобы хорошо все разглядеть.

- Жалкая пародия подзаборной фшиги, где же носит этого трижды проклятого невысоклика, - сквозь сжатые от боли зубы процедил Георгий, с трудом поднимая себя в сидячее положение и свешивая худые, старческие ноги с лежанки. Ступни тут же обожгло ледяным холодом каменного пола, заставив старика ещё раз выругаться, - Исчадие, ты опять утащил коврик! Я тебе на неделю запрещу покидать храм!

Из самого темного угла комнаты послышалось виноватое поскуливание, а следом из сумрачных теней на свет выбрался зверёк, размером с дворового фшига, только зубы у него были куда опаснее. Порождение пустоши, он был подобран Георгием ещё слепым щенком возле тела растерзанной матери.

Исчадие, единственный собеседник и друг старика, притащил в зубах коврик, на котором очень любил спать и постелил на место. Георгий к тому времени уже нащупал неказистые, самодельные тапки, сделанные из старого кожаного жилета. Поднялся на ноги и медленной, шаркающей походкой двинулся к стоящему в паре метров каменному возвышению, на поверхности которого располагались причудливые счёты, созданные из камней разного цвета. Три десятка черных камней, с редкими вкраплениями белых. Старческая рука опустилась на счёты, коснувшись камней, затем ухватила крайний камешек с правой стороны и поднесла к глазам.

- Проклятье, ну почему сегодня! - Георгий выругался, опуская белый, отшлифованный тысячью рук окатыш в желобок и смещая его в левую сторону счёт, - Исчадие, выручай, я один не справлюсь сегодня!

Поскуливающий зверёк нехотя, бочком, словно боялся чего-то, медленно подошёл к Георгию и ткнулся лбом в голень старика. Что-то сверкнуло, человек вздрогнул, а в воздухе запахло палёным. Исчадие жалобно пискнул и неуверенной, пошатывающейся походкой побрёл в свой темный угол.

- Спасибо, друг, - прошептал старик, почувствовавший себя в этот момент какой-то тварью из пустоши, питающейся жизненной силой.

Уже более твердой походкой Георгий вышел из своей кельи в длинный коридор, имеющий такие же, не дающие много света узкие окна. Миновав пару малых ответвлений, он добрался до перекрестка и свернул направо, двинувшись по узкому, извилистому коридору, пол которого плавно понижался, опускаясь и уходя вглубь. Стены здесь были все в сколах, не обработанные, даже несведущему разумному становилось ясно, этот ход проложили не для того, чтоб кто-то здесь жил.

С каждым шагом становилось все темнее, а идущий из глубины холод начал пробирать старческие кости, бросая в дрожь. Георгий прошептал бытовое заклинание и над его головой засиял небольшой, но очень яркий шарик света, в мгновение разогнавший тьму и вернувший уверенность. Изломанные стены тут же украсились причудливыми тенями, словно узорами, которые нанёс безумный художник.

- Кхе-кхе! - Закашлялся Георгий, окончательно прогоняя страх, каждый раз набрасывающийся на него, стоило начать спускаться по этому коридору. Сам не осознавая того, старик осенил себя защитным знаком, шагнув из коридора в большую пещеру. Здесь все было покрыто инеем, холод начал пробираться под лёгкую одежду, выстуживая старческие жилы, сковывая их. Изо рта вырывался пар, а каждый вздох обжигал лёгкие холодом. Георгию пришлось использовать заклинание обогрева, чтобы вернуть телу подвижность и тепло.

В центре пещеры, занимая большую её часть и упираясь в свод, расположился огромный кристалл, засиявший в слабом свете бытового огонька холодной синевой. Георгий, всю жизнь люто ненавидевший и одновременно боявшийся этот древний артефакт, собрал всю свою волю в кулак и решительно двинулся к кристаллу, способному за несколько недель превратить всю Гантию в ледяную, безжизненную пустыню. Подойдя к проклятому, созданному неизвестными богами артефакту, Георгий протянул в его сторону руки, ладонями вперёд. Дыхание старого жреца участилось, каждый раз, проводя ритуал сдерживания, он боялся - вдруг в этот раз у него не хватит сил, или кристалл проигнорирует вливание положительного заряда, как уже случилось однажды. Тогда погиб наставник, оставив Георгия и его брата, Волота, одних. Брат ушёл двадцать два года назад на охоту и не вернулся. Лишь через семь месяцев Георгий нашел останки Волота, погибшего от укуса изменённого пустошью насекомого.