Алексей Губарев - Ученик [фрагмент]

- Что ж ты нашел такое, что так спешишь, - выругался старый жрец, когда поднимались на возвышенность. Но, стоило перевалить через край, как все вопросы отпали сами собой. Картина, открывшаяся глазам старика, была наполнена жутью. В свете Луны, на довольно большом плато, в хаотичном беспорядке лежали изуродованные, местами разорванные на части тела разумных. Лохмотья одежды необычного покроя и расцветки выдавали в погибших чужаков, о которых Георгий слышал от караванщика.

А посреди плато, возвышаясь над разорванными телами, лежала туша изменённой твари. Даже жрец, проживший долгую, насыщенную жизнь в пустошах, ниразу не встречал столь крупной твари. Гигант ещё дышал, но жизшнь капля за каплей покидала его израненное тело. Старик обратился к дару, чтобы оценить степень возможной угрозы от умирающего монстра, но в этот момент вновь затявкал Исчадие. Зверёк привел хозяина явно не за сбором трофеев, а совсем по другой причине. И в данный момент эта причина тяжело, с хрипами и бульканьем, но все же дышала. Сейчас, перейдя на магическое зрение, Георгий увидел искру жизни, ещё не покинувшую человека. А вместе с искрой он увидел то, что в корне изменило отношение старого жреца к окружающему.

- Как ты его нашёл, дружище? - Опустившись перед раненым на колени, старик скрипнул зубами от боли в спине, но быстро переборов её, провел ладонью над пострадавшим. Золотистое свечение магии жизни, сопровождающее руку, медленно затянуло рваную рану на груди и плече раненого. Его прирывистое, едва слышимое дыхание постепенно выравнивалось, стало более глубоким, свойственным скорее больному человеку, чем находящемуся присмерти.

Георгий, откинувшись на спину, смотрел в ночное небо и улыбался. Воистину, пути Создателя неисповедимы. Жрец, уже отчаявшийся, в предчувствии скорой смерти, получил не только отсрочку, но и возможность продлить свое существование в этом погибающем мире.

- Р-рау! - Исчадие вновь напомнил, что отдохнуть можно по возвращению, а сейчас стоит потрудиться.

- Дружище, тебе придется вновь поделиться силой, - в голосе старика, дрожащего от слабости, вновь чувствовалась вина, - но, как только удастся забрать жизнь из этой громадины, я все верну.

В правую руку Георгия осторожно ткнулась голова зверька, добровольно отдающего часть магической энергии, имеющейся в каждой рождённой в пустошах твари. В этот раз старый жрец зачерпнул ровно столько, чтоб голова не кружилась от слабости, не больше. Медленно, с кряхтением, Георгий сел и наконец-то смог рассмотреть спасённого обычным зрением. Мальчишка лет шестнадцати, не больше. Нужно страдать умственной неполноценностью, чтоб притащить в пустошь неопытного воина.

Поднявшись на ноги, старик двинулся к туше умирающего зверя. В лунном свете было видно, как веко твари дрогнуло и поднялось. Глаз, даже в столь скудном освещении источал лютую злобу и ненависть. Кто другой может и побоялся приблизиться к ещё живому монстру, только не Георгий. Он прекрасно видел внутренним зрением реки жизненной энергии умирающего исполина и понимал, шевелить глазами - единственное, что сейчас может делать зверь.

Приблизившись к твари вплотную, старый жрец положил ладонь на голову зверю и стал впитывать оставшуюся силу. Её было много, очень много! Посторонний взгляд наверняка бы увидел, как постепенно выпрямляется спина старика, как разворачиваются его плечи, становясь шире. А более внимательный наблюдатель подметил бы, что на лице старого жреца стали исчезать морщины, кожа немного разгладилась, а среди седых волос в бороде появились черные.

Наконец гигант хрипло, с клокотанием сделал последний вдох и сипло выдохнул. В глазах твари потухли последние искры жизни и веки опустились, чтобы больше уже никогда не открыться. И в этот же момент гигантская туша стала усыхать, за считанные секунды превратившись в обтянутый кожей скелет. К этому времени Георгий, опьянённый огромным количеством жизненной энергии, опустился на колени. Полученная сила могла свести с ума любого, и жрец не являлся исключением. Неимоверным усилием воли ему удалось обуздать дикую, звериную энергию, а избыток влить в чётки, выуженные из складок его бесформенного одеяния. Три бусины, выполненные из самоцветов, засияли мягким, теплым светом, вызвав улыбку на лице жреца.

- Рано мне ещё встречаться с Создателем, - произнес он луне и звёздам, продолжая улыбаться, - ещё есть время!

Поднявшись на ноги, жрец приблизился к юноше, лицо которого по прежнему оставалось бледным и вновь положил тому на грудь свою ладонь. В этот раз лечение оказалось более действенным. Дыхание раненого стало глубоким и спокойным, как у здорового человека, погруженного в сон. Георгий, по доброму улыбнувшись, встал в полный рост и огляделся.