Макс Брукс - Мировая война Z

Время идти в наступление, говорил он, пора выйти всем из-за баррикад и вернуть себе зараженные территории. Вначале я подумал, что президент имеет в виду отдельные операции: очистку новых обитаемых островов или даже открытие зон Суэцкого и Панамского каналов. Мои сомнения длились недолго. Он четко дал понять, что планируется не серия мелких тактических набегов. Соединенные Штаты намеревались пойти в атаку, двигаться вперед день за днем, пока, как выразился президент, «мы не смоем, не сотрем или даже не выжжем их с лица Земли». Наверное, он решил, что, украв слова Черчилля, произведет большее впечатление. Не вышло. В зале стихийно разгорелись споры.

Одни спрашивали, какого черта нам рисковать новыми жизнями, терпеть новые ненужные потери, когда можно выждать в безопасном месте, пока враг просто не сгниет. Разве эта тактика уже не приносит свои плоды? Разве у последних экземпляров не наблюдались признаки сильного разложения? Время на нашей стороне. Почему бы не позволить природе сделать все за нас?

Другие возражали, что не все живые мертвецы гниют. Как насчет тех, кто еще силен? Вдруг кто-нибудь из них начнет новую эпидемию? А как быть с теми, кто бродит по территориям выше границы снегов? Сколько нам их ждать? Десятилетиями? Веками? Смогут ли беженцы из тех стран когда-нибудь вернуться домой?

Тут стало совсем неприятно. Многие из холодных государств были, как вы их называете, «странами первого мира». Один из делегатов довоенной «развивающейся» страны довольно резко заявил, что все это может быть наказанием за подавление и обворовывание «южных стран-жертв». Вероятно, сказал он, привлекая к себе внимание «белой гегемонии», живые мертвецы дают остальному миру развиваться «без империалистического вмешательства». А вдруг мертвяки принесли миру не только разрушение? А вдруг, в конце концов, они принесли справедливость завтрашнего дня? Вообще-то мой народ не особо жалует северных гринго, а моя семья довольно пострадала от Пиночета, чтобы эта враждебность приняла личный характер, но здесь собственные эмоции должны уступить объективным фактам. Откуда взялась «белая гегемония», когда до войны наиболее динамично развивались экономики Китая и Индии, а в военное время, безусловно, экономика Кубы? Как можно относить к «более холодным» только северные страны, когда столько людей едва выживало в Гималаях или Андах моего родного Чили? Нет, тот человек, и те, кто с ним соглашался, говорили не о справедливости будущего. Они жаждали отмщения за прошлое.

(Вздыхает). После всего, что мы пережили, у нас до сих пор не хватало сил, чтобы вытащить свои головы из задницы или убрать руки с горла друг друга.

И тут я услышал голос американского президента. Он не кричал, не старался восстановить порядок. Он просто говорил этим спокойным, твердым тоном, который не удавался ни одному из других лидеров. Президент даже поблагодарил своих «партнеров» за «ценное мнение» и признал, что с чисто военной точки зрения причин «испытывать судьбу» нет. Мы поставили живых мертвецов в безвыходное положение. Постепенно будущие поколения смогут вновь заселить планету с минимальным риском или вовсе без него. Да, защитная стратегия спасла человеческую расу, но как насчет человеческого духа?

Живые мертвецы забрали у нас не только землю и любимых людей. Они украли у нас веру в то, что мы доминирующая форма жизни на планете. Мы стали ослабленным, сломанных видом, доведенным до грани вымирания и благодарным за возможность увидеть завтрашний день, в котором, возможно, будет меньше страданий. Неужели именно такое наследство мы оставим своим детям? Тревогу и неуверенность, которые не испытывали с тех пор, как наши человекоподобные предки прятались на вершинах самых высоких деревьев? Какой мир они заново отстроят? И отстроят ли вообще? Смогут ли развиваться дальше, зная, что были бессильны завоевать собственное будущее? А если в этом будущем еще раз восстанут мертвецы? Поднимутся ли наши потомки на бой или съежатся, покорно сдавшись, и примут то, что станет для них неизбежным вымиранием? Только по одной этой причине мы должны вернуть себе планету. Должны доказать самим себе, что можем, и оставить это доказательство, как величайший памятник в истории. Длинная трудная дорога к высотам духа — или безвольное падение в никуда. Перед вами выбор, и решение надо принимать немедленно.

Так похоже на «нортеамерикано»… тянутся к звездам, сидя в дерьме. Наверное, если бы это был фильм, сделанный гринго, следом встал бы какой-нибудь идиот и начал медленно аплодировать, к нему присоединились бы остальные, и вот уже по чьей-то щеке катится слеза и так далее, натянутая чушь и вытянутые сопли. Все молчали. Никто не двигался. Президент объявил перерыв до вечера, дабы обдумали его великолепное предложение, а ближе к сумеркам предложил собраться на голосование.