Джин Дюпро - Город Эмбер - Побег

Она вытащила на берег узел, потом ящики со свечами и спичками, и тут как раз вернулся Дун. Его глаза сияли, и в каждом зрачке отражался маленький огонек свечи.

— Точно, — сказал он. — Мы сделали это. — Он посмотрел куда–то ей через плечо и удив ленно поднял брови: — А что это у Поппи?

Лина быстро оглянулась. В руках у ребенка было что–то темное и прямоугольное. Не камень. Скорее это было похоже на завернутую во что–то коробочку. Поппи увлеченно дергала за обертку, а потом поднесла ко рту, явно собираясь попробовать находку на зубок.

— Нельзя! — не своим голосом завопила Лина.

Испуганная Поппи уронила коробочку и заревела.

— Не плачь, миленькая, все в порядке! — сказала Лина, подбирая предмет, который чуть не изжевала Поппи. — Сейчас будем ужинать. Тише, тише, ужин уже готов. Ты же голодная, я знаю.

Лина села поближе к свече, и Поппи, хлюпая носом, уткнулась ей в колени.

Предмет был обернут в гладкую зеленоватую ткань и перевязан ремешком. Завязано было не очень старательно. Похоже, что человек, который это сделал, очень торопился. Ткань была покрыта белесыми пятнами плесени. Лина осторожно сняла ремешок. Он наполовину истлел, на конце его болталась маленькая квадратная пряжка, изъеденная ржавчиной. Лина развернула обертку.

Дун перевел дыхание.

— Это книга, — сказал он и поднес свечу по ближе.

Лина открыла коричневую обложку. Страницы были расчерчены бледными голубыми линиями и исписаны наклонными черными буквами, совсем не такими аккуратными, как в книгах из библиотеки Эмбера. Строчки расползались и сталкивались, словно писавший чрезвычайно спешил.

Дун провел пальцем по строке:

— Тут написано: «Они сказали, что мы ухо дим… Они сказали, что мы уходим сегодня ночью».

Он поднял глаза и встретился взглядом с Линой.

— Кто уходит? Откуда? — непонимающе спросила она.

— Из Эмбера? Неужели кто–то прошел этим путем еще до нас? — недоумевал Дун.

— Или кто–то уходил из какого–то другого города?

Дун снова внимательно осмотрел книгу и пролистал страницы. Их было много.

— Давай пока спрячем ее, — сказала Лина. — Мы прочтем ее, когда найдем новый город.

Дун кивнул:

— Да, там и видно будет лучше.

И Лина снова завернула книгу и заботливо спрятала ее в узел. Они немного посидели на скальном выступе и поели. Свечи, которые они укрепили на лодке, ровно горели, и свет их был таким же уютным, как свет фонарей города. Золотые блики играли на спокойной поверхности воды.

— Я видел, как за тобой погнались стражи, — сказал Дун. — Расскажи, что случилось?

Лина рассказала.

— А Поппи? Что ты сказала миссис Мердо?

— Правду. По крайней мере, я надеюсь, что это правда. Я встретила ее, когда она возвращалась домой после праздника. Она уже видела объявления о нашем розыске и была в ужасе, но, прежде чем она успела задать мне хоть один вопрос, я сказала, что забираю Поппи. Сказала, что хочу отвести ее в безопасное место. Потому что, Дун, я кое–что вдруг поняла там, на крыше ратуши. Раньше мне казалось, что я обязана оставить Поппи, потому что с миссис Мердо она будет в безопасности. Но когда свет снова выключился, я внезапно осознала: нет ничего безопасного в Эмбере. Ни на минуту. Ни для кого. Я не могу ее оставить. Что бы ни произошло с нами дальше, это все равно лучше, чем то, что вот–вот случится там.

— И ты все это объяснила миссис Мердо?

— Нет. Я ужасно торопилась встретиться с тобой в Трубах и понимала, что мне нужно успеть добраться туда, пока на улицах толпы народу и стражам будет труднее меня заметить. Я просто сказала, что должна отвести Поппи в безопасное место. Миссис Мердо отдала ее мне, но стала говорить что–то вроде: «Куда ты?» и «Зачем это?». Но я ответила: «Вы все поймете через несколько дней. Все будет в порядке». И убежала.

— Но перед этим ты ведь отдала ей письмо, да? — уточнил Дун. — Письмо, которое мы собирались передать Клэри?

— Ой! — Лина уставилась на Дуна, потрясенная. — Письмо Клэри! — Она сунула руку в карман и вытащила измятый листок бумаги. — Я совершенно забыла про него! Все, о чем я думала, — это как забрать Поппи и добраться до тебя.

— Значит… никто не знает о комнате с лодками?

Лина молча помотала головой, на глаза у нее навернулись слезы.

— Мы можем вернуться, чтобы рассказать им?

— Нет.

— Дун, — начала Лина. — Если бы мы сказали людям сразу, хотя бы кому–нибудь… если бы мы не навыдумывали всей этой чепухи про всякие грандиозные заявления в День песни…