Джин Дюпро - Город Эмбер - Побег

— Я предпочел бы работать помощником электрика. Но Чет Ноум, конечно, не станет меняться. А на втором месте у меня Трубы.

— Но почему?

— Потому что там находится генератор. Конечно, Лина знала про генератор.

Каким–то непонятным для нее образом это устройство превращало энергию речного потока в электричество, которым освещался город. Когда стоишь на Пламмер–сквер, где–то в глубине слышно вибрацию этой тяжелой машины.

— Я должен увидеть генератор, — сказал Дун. — Я… У меня есть кое–какие мысли по этому поводу. — Он сунул руки в карманы. — Ну так что, будешь меняться?

— Да! — воскликнула Лина. — Я же всегда мечтала работать вестником!

С ее точки зрения, ничего бессмысленного в этой работе не было. Нельзя же заставлять людей самих таскаться по городу всякий раз, когда им нужно сообщить что–то друг другу. А вестники соединяли всех со всеми.

Для Лины эта работа подходила идеально. Во–первых, она обожала бегать. Она могла бы бегать круглые сутки. Во–вторых, ей нравилось исследовать город, открывать для себя новые переулки и укромные уголки. А уж вестнику придется бывать в самых неожиданных местах.

— Вот и отлично, — сказал Дун, протягивая ей скомканный клочок бумаги, который он, должно быть, подобрал с пола, когда остался в классе один.

Лина сунула руку в карман, нащупала там свою записку и отдала ее мальчику.

— Спасибо, — сказал Дун.

— Не за что. Тебе спасибо, — весело ответила Лина.

Счастье переполняло ее, а когда она чувствовала себя счастливой, ей всегда хотелось побегать. Перепрыгивая через три ступени, она спустилась по лестнице и помчалась по Броуд–стрит в сторону дома.

Лина редко добиралась из школы домой одним и тем же маршрутом. Иногда, просто ради разнообразия, она бежала вокруг Спарк–сквер или мимо сапожных мастерских на Ливери–стрит. Но сегодня она выбрала кратчайший путь, потому что ей не терпелось добраться до дома и рассказать обо всем, что случилось в День предназначения.

Она легко и быстро бежала по улицам Эмбера. Каждый перекресток, каждый переулок, каждый дом были ей хорошо знакомы. Она всегда точно знала, где находилась, хотя отличить одну улицу от другой было непросто: весь город был застроен одинаковыми двухэтажными домами. Все они давно обветшали, краска на деревянных дверях облупилась, оконные рамы рассохлись. На первом этаже обычно размещались магазины, на втором были жилые комнаты. На карнизах зданий были установлены большие конические лампы, заливавшие все вокруг резким светом.

Каменная кладка стен, освещенные окна, неуклюжие фигуры встречных прохожих, закутанных в теплую одежду, — Лина бежала мимо. Она чувствовала, как сильны ее длинные стройные ноги — словно лук, который то сгибается, то снова распрямляется. Она перепрыгивала через рытвины мостовой, огибала препятствия: сломанную мебель, выставленную на тротуар и ожидающую, когда ее заберут мусорщики, холодильники и кухонные плиты, доставленные из ремонтной мастерской, уличных торговцев, разложивших вокруг себя товар.

Повернув на Хафтер–стрит, Лина слегка замедлила бег. На этой улице было почти темно. Четыре фонаря давно сломались, и их почему–то так и не починили. В городе поговаривали, что некоторых моделей электрических ламп совсем не осталось на складе. Лина, как и все горожане, привыкла к тому, что в городе вечно всего не хватает. Но лампы! Если погаснут уличные фонари, свет останется только в домах. И что тогда? Каково будет ходить по улицам, погруженным во мрак?

Где–то в глубине ее души шевельнулся черный червячок страха. Она вспомнила, как Дун кричал на мэра. Неужели дела действительно настолько плохи, как он говорил? Она не хотела в это верить. Она отогнала эту мысль.

Добравшись до Бадлоу–стрит, Лина снова прибавила ходу. Пробежала мимо небольшой очереди — люди с большими хозяйственными сумками через плечо ждали, когда откроется овощной магазин, — обогнала прачку с огромным мешком грязного белья, еле увернулась от грузчиков, тащивших сломанный стол, от дворника, поднимавшего тучи пыли своей метлой. «Я так счастлива, — думала она, — что у меня есть работа, которую я люблю. И это сделал для меня Дун Харроу».

В детстве Лина и Дун очень дружили. Они бродили вместе по дальним переулкам, облазили все заброшенные углы на окраинах города. Но в четвертом классе начали отдаляться друг от друга. Охлаждение началось в тот день, когда они всем классом играли на ступенях школы.