Модератор реальности

Димка уже, сняв фуражку, засунул голову в окошко киоска и о чем-то любезничал с продавщицей.

- Мне крем-брюле, если не затруднит, - Слава хлопнул напарника по плечу и оглянулся, рассматривая соседние торговые точки. - Я пока сигарет пойду куплю.

Кротков сделал несколько шагов до газетного киоска и, усмехнувшись родившейся внутри себя ностальгии, купил две пачки киевского «Фильтра». Вернувшись к уже отходящему от домика с мороженым Димону, протянул одну пачку ему.

- Симпатишная дивчина, - Дмитрий кивнул на продавщицу и обменял у Славы сигареты на вафельный стаканчик. - В следующем увале надо бы познакомиться поближе.

Друзья отошли к высокому забору из толстых металлических прутьев и, присев на бетонное основание, занялись уничтожением мороженого, посматривая со стороны на кипящую суетой площадь.

- Хорошо-то как…

Грядущее ненормальное изменение окружающей действительности Слава и Димка почувствовали одновременно. Димон успел поставить недоеденный стаканчик на бетонную полку забора, а Вячеслав сложить пальцы для щелчка.

Больше они не успели ничего. Время остановилось.

18.43 . Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, Большой пр-кт, П.С.

Будет хорошо, если она получит эту работу. От дома близко. Даже не срезая углы по подворотням, пешком минут двадцать, не больше. Катерина свернула с улицы Блохина на Большой проспект и достала из сумочки мобильный телефон. Сергей по-прежнему молчал - к домашнему никто не подходил, сотовый издевательски чихал короткими гудками. Куда ж он делся, засранец? И с кем он может столько времени по мобиле трепаться?

Несмотря на проклюнувшуюся перспективу трудоустройства, настроение у Кати было паршивеньким. Мало того, что ухажер куда-то пропал (уж не решил ли свинтить по-тихому?), так еще и старый знакомый (и, возможно, в будущем - опять коллега) решил попугать какими-то страшилками. Нет, в угрозу собственной жизни она, конечно же, не верила. Уж кто-кто, а она-то знает, что непричастна к проблемам бывшей работы. Да, Сережка работал (и до сих пор работает) со взломанным движком. Но он его вполне законно-подпольно купил на Казакова. А у Кати никогда ничего даже и не просил из этой области (хоть и знал, где она работает). Больше, собственно, никто о ее профессиональной деятельности и не знал.

Катя резко остановилась.

Ей частенько приходилось брать работу на дом. А жила она тогда еще у Ильи…

Нет. Катерина тряхнула головой и быстро пошла дальше.

Зачем это ему? Да и не разбирается он особо в таких материях.

Вспомнив о странном звонке и странном разговоре, Катя снова остановилась. Матерное замечание какого-то придурка, чуть не споткнувшегося об нее, пропустила мимо ушей. Порывшись в сумочке, Катерина достала связку ключей, оглянулась и решительно перешла на другую сторону проспекта.

В конце концов, компьютер пока стоит на том же месте. А Илья на дежурстве. А у нее все еще есть ключи. Почему бы и не заглянуть к бывшему супругу?

17.43.36. Воскресенье 8 мая 1988 г., г. Киев, Вокзальная пл., map #1836.

Все произошло почти так же, как и в кабинете Кроткова тогда, в две тысячи десятом. Мир просто замер где-то между ударами сердца. Обездвиженный Слава лихорадочно искал в доступном секторе обзора любую аномалию, способную прояснить причину пугающего своей непонятностью и неподконтрольностью явления. Что-то вроде лысого мента, способного двигаться в этой замороженной картине маслом.

И аномалия не заставила себя долго ждать. Только это был не лысый.

Первым делом пропали краски. Не полностью, но яркость упала в разы. Как будто в один момент, игнорируя висящее в небе солнце, наступили сумерки. Внутри вокзала по ту сторону площади что-то сверкнуло, выплеснув из окон потоки белого света, и тут же из стен начали медленно выдвигаться неясные полупрозрачные фигуры.

Слава напряженно вгляделся в ближайшее существо. Казалось, что фигура, в которой угадывались человеческие контуры, накрыта чем-то вроде белого светящегося покрывала, обволакивающего тело от макушки до пят. Существа медленно двигались от вокзала по площади, и в их походке виделось что-то странное. Вячеслав очень быстро определил эту странность - они двигались, не шевелясь. Будто и не ступали ногами по земле, а парили в каком-то сантиметре над асфальтом.

Кротков не услышал, скорее - почувствовал напряженный стон пытающегося что-то сказать Димона. Или спросить. А скорее всего - просто выругаться.