Модератор реальности

А вкусные запахи, как известно - наилучший манок для мужских особей.

- Ага, невоспитанное чудовище, кушать-то хочется? - Ирина поставила перед усевшимся на табуретку сыном тарелку с парящим омлетом. - Укропчиком посыпь.

Разлив по стаканам сок, Ира пристроилась напротив Сергея.

- Что-то случилось, Сережка?

Сын вяло поковырялся в тарелке, сделал маленький глоток сока и задумчиво покрутил на столе стакан.

- Мам, а что такое дигоксин? От чего он?

- Дигоксин? Сердечный препарат, применяется при…

- Сердечный? - Сергей удивился.

- Да. При тахикардии применяется. Это, когда пульс слишком частый. Почему спрашиваешь? - Ирина вопросительно посмотрела на сына, отправив в рот кусочек омлета.

- Странно… - вопросы матери сын по старой привычке пропускал мимо ушей. - Таблетки от сердца выпил, а «скорая» увезла с сердечным приступом…

- Да о чем ты? Можешь нормально рассказать или нет?

Сергей запустил пятерню в свою шевелюру и слегка подергал чуб.

- Вячеслав Соломоныч. Помнишь, я говорил тебе, что хочу под его руководством магистерскую писать? Вчера пошел к нему на встречу, а его «скорая» увезла…

- Он что, сердечник? - Ирина отложила вилку.

- Да нет, вроде…

- Зачем же он дигоксин пил? Ничего не поняла - давай сначала.

Сергей отодвинул тарелку и отхлебнул сока.

- Я ж говорю - прихожу на встречу. Охрана не пускает. Что такое? Говорят - нет Вячеслав Соломоныча, «скорая» увезла. Чего - не знаю, говорит. Вон, уборщица знает. Я - к Нин-Ванне: что такое? Спрашиваю. Она говорит, живот у него заболел…

- Ну, это не факт… - Ирина снова взяла вилку.

- Живот, значит, говорит. Но-шпу дала ему, говорит. И флакон мне показывает. Я читаю - написано «дигоксин»…

- У-у… Стоп, сын. Понятно. Таблетки похожие, - Ирина вернулась к завтраку.

Сергей поерзал на табурете и, не дождавшись продолжения, почти взвыл:

- Ну-у-у???

- Что «ну»? - Ира фальшиво-непонимающе похлопала ресницами.

Сергей тихонько зарычал.

- Почему приступ-то сердечный?

- А, вот ты о чем, - Ирина отправила в рот очередной кусочек завтрака. - Объясняю. Для человека со здоровым сердцем механизм примерно такой: дигоксин вызывает нарушение ритма сердца… Сколько он таблеток выпил?

- Штуки четыре, кажется…

- О, да, это - еще та доза. Дальше - нарушение кровообращения головного мозга, и - привет.

Сын опять поерзал на табуретке и нетерпеливо порычал.

- Ну, не совсем привет. Потеря сознания. Если запустить - может быть кома. Скорая быстро приехала?

Сергей задумчиво почесал затылок.

- Минут через двадцать, кажется…

- Это нормально, - Ирина допила свой сок. - Передоз дигоксина можно определить по ЭКГ и вывести внутривенным введением унитиола. Если это было сделано вовремя, то скоро выпишут… Куда положили, кстати?

Сергей пожал плечами.

- Ладно, узнаю по своим каналам, - Ира встала и убрала свою посуду в мойку. - Фамилию мне его только скажи. И, давай, доедай скорее. Я спать пойду, и чтоб посудой мне тут греметь не смел.

Она чмокнула сидящего сына в затылок и направилась в ванную комнату.

19.13 . Четверг 29 апреля 2010 г. Санкт-Петербург, Каменноостровский проспект - ул. Гатчинская.

Она никогда не пользовалась транспортом. Ей доставляло удовольствие с работы до дома гулять пешком. Благо недалеко. Институт на академика Павлова, дом на Гатчинской. Стучи себе каблучками по Петроградской и ни о чем не думай. Правда, «не думай» - это из области неосуществимых мечтаний. Не думать у Ирины не получалось.

С Сережкиным преподавателем все оказалось, к сожалению, хуже, чем она расписала сыну изначально. «Скорая» за ним приехала обычная, не кардиологическая. Пока привезли в больницу, пока сделали электрокардиограмму, разобрались да ввели унитиол, он уже успел провалиться. Сердечная деятельность и кровообращение восстановились, а вот сознание так и не вернулось.

Ира вздохнула, сворачивая на набережную реки Карповки.

С другой стороны, теперь у нее появилась возможность посмотреть на человека, которого чуть ли не боготворил ее сын. До сих пор она о нем только слышала. Вячеслав Соломоныч то, Вячеслав Соломоныч се… Не сказать, правда, что коматозники, опутанные проводами и трубками, выглядят очень уж привлекательно, но что-то в этом человеке было. Что-то притягательное.

Во вторник Ирине удалось перевести Кроткова в клинику своего института. Немалую роль сыграли соответствие состояния больного теме ее диссертации и отсутствие у Вячеслава близких родственников. Теперь он лежал в одной из подконтрольных Ире палат и находился полностью в ее распоряжении. Сегодня - второй день, как Ирина занималась лечением Кроткова, и шестой день комы. Положительной динамики пока не наблюдается, но срок еще не такой уж и большой. До появления пролежней и отеков еще есть достаточно времени. Есть время, есть надежда. Есть способы и методы.