Олег Азарьев - Храм Зла

«Да ну вас к бесу! — подумал он. — Обойдусь как-нибудь». Молча повернулся и пошел к лифту, но вдруг на ходу представил себе целых два или три дня отчаянного безделья. Душа его содрогнулась, он остановился, решив рискнуть, обернулся и безнадежным тоном спросил:

— А что хоть представляет собой эта формальность?

Он очень надеялся, что для ее выполнения не придется следовать какому-нибудь отвратительному — на его, разумеется, взгляд — местному ритуалу. Ему попадались планеты, на которых ритуалов было видимо-невидимо. И большинство из них до сих пор вызывали у пилота чувство омерзения. Если и здесь дело обстоит именно таким образом, он со всей решительностью и немедленно откажется от своего замысла.

— Пустяк, минутное дело, — заверила администратор. — Нужна всего лишь справка о том, что вам разрешается путешествовать по планете.

Граков успокоился. Действительно пустяк. Бумажные дела уже сами по себе ритуал, как правило, устаревший и никому не нужный, кроме хранителя его — бюрократа.

— И где же требуется соблюсти эту глупость… то есть формальность?

— Во Всепланетной Канцелярии.

— Далеко отсюда?

— В трех ажах от космопорта.

— Из окон моего номера видно какое-то квадратное здание… Это не она?

— Да, она самая.

— А рядом что — полукруглая такая постройка?..

— Это Энергостанция Канцелярии.

— Ничего себе. Энергостанция специально для одной Канцелярии?

— Канцелярия одна, но зато Всепланетная.

Он пожал плечами и направился к выходу из здания. На ходу пробурчал через плечо:

— Всепланетная или нет, а хорошо, что всего лишь одна.

По пути к звездолету он вдруг вспомнил, что в космопортах все роботы запрограммированы — раз и навсегда. И что самопрограммирование, как, например, у экспедиционных андроидов, у них не предусмотрено. А потому никаких посторонних поручений, наподобие этой анкеты, они выполнять не могут.

«Может, по договору?.. Особый случай… — подумал Граков. — Нет, ни за что не поверю, что представители Союза согласились включить в договор этот пронумерованный бред. Хотя ради космопорта…»

Холодный северный ветер порывами бил в лицо, забирался под легкую куртку. Граков нахохлился и спрятал озябшие руки поглубже в карманы. Получалось, что шарряне, добившись крупных успехов в кибернетике и электронике, сами перепрограммировали андроида. И для этого умудрились проникнуть на хорошо защищенную и, по договору, неприкосновенную территорию космопорта?.. Но с каким умыслом? Только ради того, чтобы она совала инопланетянам эти брошюрки с идиотскими вопросами? Бред какой-то!

В корабле, а точнее — в рубке управления, вовсю хозяйничали механики-андроиды. Кожух навигаторского пульта был снят и лежал на полу в стороне. Механики, вооруженные какими-то сложными даже с виду аппаратами, мудрили над внутренностями пульта, похожими на живой кишечник человека или клубок змей.

Несколько часов Граков потратил на проверку креплений груза. Иногда при посадке летели крепления, а порой и сами контейнеры лопались. Полбеды, если такое случалось в пункте назначения. Хуже, когда подобное происходило в пути, где-нибудь в промежуточном космопорту. При старте дефектные контейнеры могли сорваться с кронштейнов и натворить немало бед.

К счастью, оказалось, что все в порядке.

Однако Граков устал, протискиваясь во все не предназначенные для этого щели в тесно заставленном грузовом отсеке. Отдыхая, он немного посидел в рубке. Наблюдал, как трудятся механики, пока не решил, что уже в состоянии отправиться в местную Канцелярию за бумажкой.

Наскоро перекусив в кухонном отсеке звездолета, он надел куртку с капюшоном и достал из шкафчика портативный аппарат-переводчик на тонкой прочной цепочке. Корпус его, по воле создателей, был отлит в виде восьмилучевой звезды, а каждый луч был тщательно украшен мелким причудливым узором. Земные звездолетчики в шутку называли его орденом. Создали его саркаттувиты с планеты Аракрамм, — самая древняя и мудрая из всех известных цивилизаций.

Сунув «орден» в карман, Граков вызвал машину и вскоре отправился в Канцелярию.

Небо затягивали тучи. Быстро темнело, как будто утро сразу переходило в вечер. Здание Канцелярии приветливо светилось окнами. Граков оставил машину у входа, приказал компьютеру дожидаться его возвращения, выбрался из кабины, шагнул к двустворчатой двери, брезгливо потянул пальцами за пыльную, со следами чьей-то ладони, ручку. Подумал: «Ну, конечно, казенное — не свое. Похоже, этот закон природы строго соблюдается всеми цивилизациями». И, отряхивая ладонь о ладонь, вошел в здание.