Pferd im Mantel - Колокола обречённых. Ч.1 - Очищение молитвой

К концу лета нашествие мертвецкой погани, стойко встречаемой в топоры на Селе, по мере её прибытия, практически сошло на нет. За первыми толпами неупокоенных, наседавшими со всех сторон и не знающих пощады, потянулись группы самых мерзких восставших к нежизни тварей — гробовых мертвецов. Призванные в хрипящий, агонизирующий мир из своих могил, они, сокрушившие все устои и правила, поправшие собственные могильные плиты и памятники, тянулись, словно чувствуя жизнь, со стороны города. С Божьей помощью, плечом к плечу, сельское ополчение отразило и эту напасть, рассчитавшись с вековечным врагом по самому дорогому тарифу — бесценными жизнями. Как-то само собой прижилось на Селе страшное, но верное правило — прощаясь со своими павшими от когтей нечисти, хоронить тело и голову отдельно.

Мертвецкая напасть вроде бы попустила селян, но на смену ей пришла новая, ещё более ужасная и невообразимая — призраки. Они появились не сразу. Вездесущие тени метались по ночам повсеместно, пугая и доводя до практического безумия людей, чья психика и так была уже, как говорится, на грани. Не являясь столь же опасными физически — как те же восставшие мертвецы, они, тем не менее, были куда более ужасными в плане влияния на эту самую психику. Мертвецы, если их взять, существа, безусловно, богомерзкие, однако же понять и принять их существование хоть как-то ещё возможно — они телесные, происхождение их очевидно, как очевидна и природа их. А вот призраки… Но человек — существо, вероятно, умеющее приспосабливаться ко всему. Привыкли и к призракам. Кто-то, особо циничный из селян, ввёл в те дни в обиход смешливый погон этим потусторонним сущностям — «касперы», и на волне всеобщих ежедневных обсуждений, он быстро стал общепринятым. «Касперы», вот оно как. Проснулся ты ночью, чтобы, простите уж, по естеству своему на двор наведаться, а на мосту твоём белёсая полупрозрачная фигура умирающего солдата руки к тебе тянет, шевелит своими призрачными губами, тщась поведать тебе, материальному, какие-то свои нездешние тайны, каждую секунду переживая свой страшный предсмертный опыт. Дай тебе Бог, мужик, тут же на мосту не сложить то, что нёс до уборной. А люди говорят — «каспер» наведался к мужику. Где смех — там и грех…

Да и Церковь-то металась в то время в поисках, опытным путём подбирая те верные средства и молитвы, которые потом остановят нашествие непознаваемого и дадут глоток свежего воздуха исстрадавшимся, распятым перед распахнувшейся бездной ужаса, людям. Но это потом, а в те дни и Церковь тоже была практически бессильна. Хотя, как же — не совсем. Именно Церковь собрала в кулак тот дух, без которого цена жизням была копеешной. Сколько же народу выбрало в те дни между ужасным грехом самоубийства и дальнейшей борьбой первый пункт! Господи, помилуй!

А уж за призраками явился и ОН. Само собой разумеется — увидев на горизонте огромную фигуру, перемещавшуюся то туда, то сюда люди не сомневались, что явился Христос. А разве могло быть по-другому? И хотя священники всячески предостерегали селян от скоропалительных выводов, уверенность в том, что все являются наблюдающими Второе Пришествие, было поголовным. Царила эйфория, люди, побросав свои дела и обязанности, собирались и обсуждали наблюдаемое. Несколько подростков, оседлав мотоцикл с коляской, не спросив, понятно, никого из взрослых, рванули к фигуре. Выяснить — кто же ОН такой. Больше их никто не видел… Дни летели, а разгадка всё не наступала. Фигура то была, то пропадала. Что ж — привыкли и к НЕМУ…

Ещё одним важным аспектом понимания сути тех дней явилось осознание людьми факта, что у всех здоровье пошло на поправку. Сперва, как только слухи о первых чудесных исцелениях начали циркулировать, не много кто верил в такое. Хмыкали и списывали на то, что больно уж происходившее вокруг оказывало влияние на разум сильное. Но поднимались со своих кроватей старики и старухи, многие годы проведшие лёжа, в старческих хворях. Поднимались, и щуря глаза на солнышке, выходили на Село. Кое-кто их сельских, ещё недавно даже и в очках бывший не в силах прочесть строчку убористого текста в Священном Писании, встав однажды по утру забывал свои диоптрии на тумбочке где-то и, истово крестясь на иконы, благодарил Господа за чудо и долго потом дивился, слушая похожие истории от своих соседей. Отступали и более лютые болезни. Рак. Туберкулёз. Астма. Что уж говорить о гипертониках тех же… А некоторые, пряча глаза от собеседника, шёпотом разносили и совсем уж дикую, казалось бы, ересь — сама смерть прекратила свой вековечный труд и всё, мол — будем жить вечно. Ну, или до Страшного Суда, вера в который стала уже абсолютно естественной. Чёрт, а ведь они оказались правы!