Pferd im Mantel - Колокола обречённых. Ч.1 - Очищение молитвой

Фединым мужикам, зафрахтовавшим ГТСку, пробивавшую свой путь первой в колонне через стену адского ливня, было ещё хорошо, а тем, которые следовали за ними, хоть плачь — того и гляди вмажешься во впереди идущего. Прилетев на лесопилку со скарбом, принятым в храме и пойманным незнакомцем, долго рассуждать не стали, да и у Волчка с Паратом техника стояла заведённой, а люди попрятались по кабинам и кунгам. Тронулись сразу. Медлить было нельзя — несмотря на спокойное, в общем-то, время, сгустилась такая тьма, что можно было ожидать чего угодно. Люди молились — такой удачный рейд, не приведи Господь осложнений под самый под конец. Но Господь, видимо зело разгневанный варварским набегом на церковь, явно не внемлил их мольбам. Непогода усиливалась, разряды молний, следовавшие один за другим, высвечивали сквозь пелену ливня устрашающие картины города-призрака. Чудом выпозли за городскую черту без аварий — не было видно ни зги. Пройдя несколько километров и миновав мёртвые, пригородные деревни, Фёдор дал сигнал, и на месте развернул вездеход на сто восемьдесят градусов, высветив фарами наползавший на них Т-150, тащивший полуприцеп с соляркой. Помигав, Фёдор вытащил рацию.

— Так, колонна, здесь Срамнов, как слышите меня?

В рации забулькало и затрещало, и один за одним борты стали докладывать приём, за исключением «Урала», набитого оружием и всякой ерундой, в котором рации не было.

— Значит, мужчины. Предварительно поздравляю с удачным рейдом, и благодарю каждого от лица сельской Администрации. Мы ещё не дома, поэтому все собрались и проследовали за мной на ночную стоянку. Искать будем по месту, по такой погоде в поле не сунешься — себе дороже станет. По прибытии на стоянку из машин не разбегаться, эйфорию не исповедовать — дома успеете, а то сглазите. Значит, вот что: кунг, как слышишь меня?

— На проводе! — после секундной паузы хрипнула рация.

— Значит, как встанем, мне ваш кунг понадобится. Ну, а вы тогда, в ГТСке перекантуетесь. Как понял?

— Понял, понял.

— И вот ещё что: печуру растопите и чайник поставьте. У нас тут новый пассажир, беседа будет.

— Какой пассажир? — прорвался удивлённый голос Волчка.

— Мокрый, небритый, незнакомый.

— Дак кто?

— Дак конь в пальто, Саша! По рации тебе доложить?!

— Понял — не дурак. Дурак бы не понял.

— Кстати, ты и Парат… Парат, ты где?

— На связи, а что?

— А то, как встанем, кубарем в кунг, и Волчок тоже.

— Ага.

— Чё, ага-то? Как понял?

— В кунг на остановке, принято.

— Ну и… Короче, колонна! Поехали!

С удивлённой гримасой на лице, покачивая головой, Фёдор передёрнул рычаги, развернув ГТСку по ходу движения и поддал газу.

— Эй, земеля! Очнулся, нет? — крикнул в отсек Фёдор.

Мужик, перепачканный словно чёрт и зажатый между бычьими тушами Ивана и Аслана, дрожал как осиновый лист. Однако, с третьего окрика Срамнова, наконец понял, что обращаются к нему и впервые с момента поимки, подняв осоловелые глаза, заикаясь, ответил:

— Ммм-Миша. Миша меня зовут.

— Ну слава Создателю — попустило. — ухмыльнулся Фёдор. — Ну, здравствуй, Мммиша. Как самочувствие?

— С-страшно.

— Ну ёпты, понятно. — съязвил Срамнов. — По брошенному городу, полному костяков, бегать — оно ничё, прогулочка. А к людям в лапы попасть — хуже некуда. Объяснись-ка, Мммиша: зачем ломился-то? Мы ж не нежити, живые вроде. Может, плохое что на душе?

— А-а откуда мне з-знать, кто в-вы?! — подался вперёд, вытаращивая безумные глаза на Срамнова, мужик. — В-видел я и т-таких в городе, к-кто хуже м-м-мертвецов. В-вы вон с… с оружием, ц-церковь грабили.

— С этой стороны логично рассуждаешь — стрёмное замечание. Ну-ка поподробнее — каких ты таких видел, нехороших?

— Я… я в-видел… А-они приезжают сюда н… не часто…. Страшные… Н. на танках… С-странные — ничего ннн. не берут… Нн. на лицах пп. противогазы… Пп. аплащи. Ннн. не говорят. Хходят с… с приборами, что то..а… мерят. У..у нас мальчик был в… в прошлом гааа…году, а они его па. поймали. П..паатом ели ночью — я сам в. видел, как ели его. Ппрямо в п..п..ротивогазах, молча.

— Постой, постой — не мельтеши. — прервал его Фёдор. — Степан Политыч — глянь-ко. Вроде вправо дорога какая уходит. Вон. За чёртовым ливнем не видать ни хрена — совсем хана щёткам.

Политыч накинул капюшон и встал скрючившись, пытаясь в таком положении открыть замки люка — по-другому никак, вездеход забит людьми и церковной утварью. Поминая представителей злого потустороннего мира, старик совладал с непослушными железяками и открыл люк, забираясь на крышу. В кабину хлынули режущие потоки проклятого ливня.