Pferd im Mantel - Колокола обречённых. Ч.1 - Очищение молитвой

— Политыч! — сняв с лица респиратор и размахивая руками крикнул Никита. — Чё там расселись-та? Идите — ка сюда!

Политыч нехотя поднялся и перелез через брёвна, заменявшие тут шлагбаум. Недовольно бубня что-то себе под нос, старик направился к мужикам, стоящим около кучи с трупами.

— Чё тут у вас? — спросил он, подходя.

— А сам гляди. — прошепелявил из-под респиратора Вася. — Вон тут их сколько. И смотри — вон: руки, ноги отдельно. Хочешь сказать, Политыч, чтобы мы их отсюдова, из кучи туды, за мост волохали? Это нахуй — и сами ухайдокаемся, пока всё перетащим и мост весь в кровище и дерьме изговняем. Оно нам надо? — чуешь, какая вонища стоит, Политыч?

Старик, кхекая, прикрыл нос и рот ладонью, кивая Василию.

— И там такая будет. — подытожил сказанное тот. — Вон — всё в дерьме. Только стронь эту кучу… Короче — тут палить их будем. Никита вон — бутыль с жидкостью для розжига из бани прихватил. Ну и вонища же, блять!

— А чего мелочиться-то? — поддержал Василия Никита, усатый мужик под пятьдесят. — Один чёрт в Рождестве никто больше не живёт.

— Палите! — бросил Политыч, направившись вон, подальшей от смердящей горки.

Вчетвером, мужики накидали на гору останков доски, поленья, шины и щедро полив жидкостью, подожгли. Пламя с хлопком охватило дерево и через несколько минут, бросая блики вокруг, уже пылал огромный костёр, ужасающий своей сутью. Воздух наполнился мерзким смрадом горящей плоти. Мужики, быстро покидав в пламя оставшиеся доски, бегом направились к кордону. Перепрыгнув через брёвна, густо матерясь и поминая кушалинскую смену, поскидывали плащи и сапоги. Швырнув пропитавшиеся мразным духом палёной мертвячины респираторы на асфальт, мужики жадно глотали воду из бутыли, отнимая её друг у друга.

Фёдор, прищурив глаз, всматривался в полыхавший погребальный костёр.

— Неа… — критично протянул он. — Маловато будет…

— Чего маловато-то тебе? — отдуваясь, спросил Василий.

— Чего-чего… Дров, мля, маловато. — ответил Срамнов. — Не прогорят трупы. Если бы вы их на костёр сверху навалили бы — тогда да. А так — не прогорят. Придётся ещё дров досыпать.

— Хуя ты умный, Федя. — злобно проговорил Никита. — Вон, дерьмище-то одевай, да иди сам туда. Досыпай, перекладывай. Пиздить-то — оно не мешки ворочать.

— А чё ты заводишься-то, Никит? — зыркнул на соседа Срамнов. — Я тебя, что-ли, на трупы поставил?! Какая разница, кому идти — мне, тебе? Предъявы свои Паратову кидай, хули ты на меня-то зыркаешь?

— Да ты, вместо того, чтобы базарить тут, лучше поди да сделай сам, как другим советуешь. Правильно я говорю, Вась? — аппелировал к своему другу Никита. — Чё ты, поди сходи, сделай как надо-то. Только ебало-то прикрой чем, а то там пахнет нехорошо, Федя.

— Мужики! Ну вы чё! — раздвинул руками вставших друг напротив друга Фёдора и Никиту Васин. — Сраться ещё не хватало!

Фёдор, недобро ухмыляясь, поставил автомат и нагнулся поднять плащ и сапоги. Ваня, зыркнув на Никиту, подхватил второй комплект. Политыч, покуривая, наблюдал, чем же закончится эта, так и не успевшая по-серьёзному возникнуть, ссора между двумя его людьми.

— Пошли, Вань. — махнул другу рукой, перелезая через бревно Фёдор. — Доделаем как следует то, с чем наши девочки не справились.

Иван ехидно захихикал, перехватывая свою укрючину. Услышав такое неприкрытое оскорбление со стороны Срамнова, Никита, присевший было, вскочил, но Политыч толкнул его обратно, на бревно.

— И не думай, Никита. — покачал головой старик, провожая взглядом удаляющиеся фигуры Ивана и Фёдора. — Пусть идут, а ты посиди. Ни к чему оно нам.

— Да я его за такие слова…!!! — закипая, бушевал мужик.

— Да чего «ты его»? — закрывая собою направление, тихо сказал Политыч. — Как бы не наоборот. Что Федька, что Ванька — здоровые, как бычары. Ванька — так тот вообще боксёр… Посиди.

— Не, дед Степан, чё за дела-то? — вытянув в сторону ушедших к полыхающему кострищу друзей затараторил Васёк. — Чё они так с нами?! Мы кто им тут, на?

— Фёдор-то, он вас что, трогал — нет? — повысил голос старик. — Вроде нет, а, Вась?! Он по делу сказал, а вы как петухи сразу…

— Ну, ты это, про петухов-то, отец… — окончательно выходя из себя бросил Никита.

— Да ты успокойся уже! — повернулся к нему лесник. — Не про то я имел ввиду, к словам-то моим шибко не цепляйся! Вспыльчивые они, оказывается. А мне тут, на кордоне, вспыльчивость свою чтоб по задницам своим, обратно, позасовывали! Я тут…

Политыч, уже разошедшийся, продолжал бы свою лекцию и дальше, но именно в этот момент старика прервал появившийся вдруг и быстро нарастающий рёв мощного мотора со стороны Твери. Перепалка сразу заглохла, и все пятеро мужиков, выяснявших за правду на мосту, схватились за оружие. Фёдор с Иваном, волочившие по дороге к кострищу вырванный с корнями из земли толстенный столб, бросили его поперёк дороги и изо всех сил рванули обратно на мост, при этом полы прорезиненных плащей друзей развевались за ними, словно у киношных рыцарей. Словно устремившись не смотря ни на что, в последней попытке догнать убегающих друзей, из-за поворота, визжа покрышками, вылетела чёрная «Ауди» с растрёпанной мордой и мятым капотом, на тверских, шестьдесят девятых, номерах. Судя по характеру повреждений, которые зафиксировали мужики, как только иномарка с юзом затормозила перед столбом, любезно брошенным прямо на дороге друзьями, автомобиль однозначно побывал недавно в весёлых приключениях. Об этом говорила и шипящая струйка анифриза, рисовавшая лужицу на асфальте под радиатором. Водительская дверь машины, со скрипом отогнув оторванное крыло открылась и из неё, прихрамывая, вылез парень лет тридцати, в красной бейсболке и кожаной куртке с надорванным левым рукавом. В руках парня показалась «сайга». Выбравшись из автомобиля, парень забегал выпученными глазами по фигурам державшим его на мушке мужиков и пылающему справа костру, распространявшему окрест невыносимую вонь. Видимо, рассмотрев наконец, что же такое там так жарко пылает и похрустывает, он вдруг резко согнулся. Беднягу вырвало.