Даниил Берг - Проект Каин. Адам

— Коля, мне кажется, ты все усложняешь…

— Нет, Макс, мне кажется, это ты все упрощаешь! — Николай наклонился чуть вперед, пристально глядя на Максима. — Эти люди вполне конкретно описали случившееся с ними. Где гарантия, что такое же не произойдет здесь? Где? Господи, да даже если не придут эти больные ублюдки к нам могут пожаловать те же самые мародеры, увешанные оружием и — видит Бог! — я не знаю, кто из них лучше.

— У нас нет ничего такого, чтобы они не могли найти у себя под носом…

— Макс, ты ошибаешься. У нас есть кое-что, чего им никогда не будет достаточно.

— Он прав, — Мишка открыл свои вовсе не сонные глаза и осмотрел всех собравшихся. — Мужик понимает, о чем говорит, и я с ним полностью согласен. Надо убираться отсюда, пока они не заполучили то, что скоро будет цениться выше золота.

— Черт побери, о чем вы оба бормочите! — взорвался Максим. Он с такой силой ударил банкой о подлокотник кресла, что пиво выплеснулось на руку.

— Макс, я говорю об Ане… О Маше… Об этой девушке, Ольге… Господи, даже о твоей матери! Ты что, не понимаешь? Как скоро эти скоты, убивающие больных и здоровых, поймут, что все дорогие побрякушки не более чем бижутерия? Деньги стали дешевле туалетной бумаги, и использовать их будут так же. Останется только еда, патроны, бензин и… и женщины, Макс.

Николай откинулся на спинку стула, опустошенный. Гнев ушел, уступив место усталости.

— Это прозвучало грубо, Коль, но, пожалуй, ты прав, — медленно сказала Аня. Она зябко поежилась. — Мне не хочется верить, но звучит вполне логично. Очень… по-человечески.

— Логично или нет — не в этом дело. Они пользоваться логикой не будут. Их будет интересовать, прошу прощения, только траханье, не больше. А кто-нибудь из вас вообще задумывался о том, смогут ли женщины иметь детей сейчас, после всего случившегося, а? Сколько осталось нас, не зараженных странной болезнью? Один процент от всего человечества? Одна десятая? Одна сотая?

Николай покачал опущенной головой, закрыл лицо руками.

— Это все хорошо и правильно: готовить припасы, собирать всякие полезные и не очень штуки, следить за генератором, искать оружие в городе… Но неужели вы все думаете, что мы так и будем сидеть здесь до тех пор, пока в дверь к нам не постучится добрый дяденька в белом халате и не сообщит, мол, все в порядке, можете возвращаться к себе домой, проблема улажена?

— Коль, мы уже говорили об этом, — Максим устало провел рукой по лицу. — Я пока не вижу причины убегать отсюда сломя голову. Мы вполне можем перезимовать здесь, продуктов навалом, есть свет, тепло, чистая вода… Что еще надо? Оружие мы рано или поздно найдем — это всего лишь вопрос времени.

Николай медленно поднял голову и посмотрел прямо в глаза другу.

— Я считаю, нужно проголосовать и решить, кто хочет остаться, а кто нет.

— Думаю, глупо покидать такое хорошее место только потому, что ты боишься абстрактных угроз…

— Макс, они не…

— … и это вовсе не причина бежать неизвестно куда и неизвестно от чего! Будет просто замечательно, если мы застрянем где-нибудь посреди леса в паре сотен километров от ближайшего населенного пункта.

— Ты утрируешь.

— Может да. А может — нет. Но общий смысл, думаю, понятен?

— Ты все время говоришь одно и то же. Ладно, я понял тебя, но все равно считаю — надо голосовать. Ты не имеешь…

Николай замолчал, когда из арки, ведущей к лестнице и на кухню, раздался отчетливый стук. Все посмотрели в ту сторону, Максим даже привстал на своем месте, всматриваясь в темноту. Там кто-то стоял, просто темный силуэт, и разобрать, кто именно это был, казалось невозможным.

— Кто вы? — облизнув губы, спросил Николай.

— Извините, друзья мои, что прерываю беседу, но мне кажется, пора внести некоторую ясность в ваши мысли, — фигура прошла вперед, и Сергей с некоторым облегчением и недоумением узнал Самарина, о котором все как-то забыли. Тот по-прежнему был одет в свою грязную куртку, и капюшон был по-прежнему натянут на голову, скрывая лицо.

— Кто вы такой? — Максим уже поднялся на ноги.

— Меня не представили, Максим, старый добрый Макс, но я не удивлен. Дело в том, что я и сам не хотел быть представленным. Надо было сначала послушать вас, а уж потом решать, как быть дальше. Предупреждая вопрос, отвечу: я прибыл вместе с остальными вашими новыми друзьями. Они обо мне как-то позабыли в кутерьме новых впечатлений… но я не в обиде, отнюдь!

Самарин засмеялся сухим смехом, подошел к камину и уставился на пляшущие искусственные огоньки.