Андрей Русанов - Охотники на людей

Мы замерли. В наступившей тишине голос деда звучал особенно строго: – За последние полвека, что вас здесь не было, изменилось очень многое и мир уже давно не тот, каким вы его когда‑то знали, к какому пришлось привыкать, каким вы его видели или себе представляли. В нем все проще и, вместе с тем, намного сложней. За последнее десятилетие он обрел хрупкое равновесие. Здесь не прощаются беспечность и ошибки. Изменились устои, ценности – вообще все и вся, жизнь приобрела новые законы и значение. В этом мире полно дверей, что соединяют его уголки, но пока вы здесь не освоитесь, не пользуйтесь ими. Больше слушайте, наблюдайте за людьми. Учитесь всем этим нехитрым премудростям, учитесь замечать мелочи, и я возьму с собой тех из вас, кто сдаст мне этот последний экзамен и кто захочет уйти… Теперь мне пора идти. До свидания, – старик в этот раз был как никогда серьезен. – Возможно… Возможно, прощайте… Если будет угодно Господу и живы будем, обязательно встретимся.

Старик не спеша встал, благословил нас, прошептав молитву, слова которой никто не разобрал, перекрестил, вышел наружу и исчез, а мы так и не успели его ни о чем расспросить.

На душе каждого из нас было тяжело, мы ничего не понимали, а все наши вопросы так и остались без ответа. Но все же ночевать в хижине было куда лучше и приятнее, нежели просто валяться на холодной земле где‑то там, в другом, давно ставшим нам привычным и родным месте.

Недалеко – метрах в сорока от дома – петляла узкая речушка. Крепкий чай, заваренный на ее кристально–чистой воде, оказался неповторимо–вкусным и бодрящим, согревал тело подобно огню.

Первая ночь на новом месте выдалась беззвездной. В хижине было прохладно, хотя печь топили, не жалея дров, а окно и дыру в крыше заложили свежесрубленными ветвями. Из‑под гнилого дощатого пола тянуло сыростью. Слава Богу, что за вечер мы успели избавиться от всевозможного мусора и ненужного хлама, паутины и пыли. Дежурили по очереди, вслушиваясь в ночные звуки за стенами да треск огня, пожиравшего деревянную пищу, которую он получал от нас в изобилии. Татьяне дали отдохнуть, решив, что ей нужно как следует отоспаться – ведь неизвестно, что нас ждет дальше…

Когда я проснулся, было уже довольно светло и вовсю щебетали птицы. Я размял затекшие мышцы – все же не слишком удобно спать на узкой лавке, не меняя положения тела, подложив под голову небольшое поленце. Разбудил задремавшего Алекса – тот возразил, мол, не спит, и стал усердно копошиться у печи.

Приятно оказаться ранним утром в живописном месте у небольшой речушки. Трава блестит брильянтовой росой, росинки переливаются и искрят на солнце. Вы пробовали сразу, с головой, окунуться в холодную воду, а затем, вынырнув, закричать во всю грудь? Я пробовал. Пробовал много раз и каждый раз ощущал такой невиданный прилив сил, что хотелось повторять «водные процедуры» снова и снова. Вот и сейчас я воспользовался подходящим моментом.

— Ну, ты и ненормальный! – Мих стоял с калашом наперевес, из‑за его плеча выглядывала испуганная Таня, сзади ковылял Алекс. – Мне спросонок показалось, что тебя режут.

— Давай сюда свою железку и присоединяйся, я покараулю, – я направился к берегу. – Отвернитесь, мне одеться надо. В ответ Миша лишь махнул рукой, Таня хмыкнула, а Алекс покрутил пальцем у виска.

Искупавшись, мы набрали воды выше по течению и вернулись в землянку, заварили да выпили чая. Примерно через час мы собрались и, осмотрев, не забыли ли чего, покинули это странное ветхое строение, послужившее нам сегодня убежищем. Снова лес, звериная тропа, деревья и кусты, снова дождь и солнце, и снова мчится время, эхом вторя твоим осторожным шагам…

— Смотрите! – радостно воскликнул Мих, который шел метрах в двадцати впереди нас и уже успел резво пробежать старый скрипящий всеми досками небольшой деревянный мост и скрыться за крутым поворотом дороги. Пока я рассматривал конструкцию, державшуюся на позеленевших тесаных столбах, он еще раз прокричал: «Это же картошка!»

Небольшое поле, засаженное уже успевшим отцвести и частично высохнуть картофелем, предстало перед нами во всем своем изъеденном колорадскими жуками полосато–коричневом великолепии.

— Давайте накопаем, – Алекс снял вещмешок и полез за лопаткой, – разожжем костерок, быстренько приготовим в углях…

— Лучше не стоит, – резко одернула его Татьяна. – Вспомните, что деда сказал. Это чужое. Давайте сначала хозяев найдем.

— Конечно–конечно… – Миша поправил ремень от СВД и улыбнулся, – только потом больше копать придется…