Келли Линк - Вляпалась!

На кровати лежало сумасшедшего вида розовое с золотым стеганое одеяло. Сама кровать по форме напоминала лебедя. У ее изножья стоял плетеный сундук, куда можно было складывать одежду. Матрас был набит вороньим пухом. Фрэн помогала матери отстреливать ворон и ощипывать их. По ее подсчетам, они убили около сотни птиц.

— Ух ты! — восхищенно прошептала Офелия. — Я все время это повторяю: ух ты! ух ты! ух ты!

— Мне всегда казалось, что находиться в этой комнате — все равно что застрять в бутылке апельсинового лимонада, — сказала Фрэн. — Но в хорошем смысле.

— Я люблю апельсиновый лимонад, — сказала Офелия. — Но это больше похоже на открытый космос.

На полу возле кровати стояла стопка книг. Как и все в этой комнате, книги были подобраны по цвету обложек. Мать Фрэн рассказывала ей, что раньше в комнате царили другие цвета. Может быть, зеленый и синий? Цвета ивы, павлиньих перьев и полуночи? И кто тогда собирал вещи для украшения комнаты? Прадедушка Фрэн или какой-нибудь еще более дальний предок? Кто первым начал заботиться о летних людях? Мама неохотно рассказывала об этом, и Фрэн знала лишь часть истории.

Так или иначе, трудно было угадать, что обрадует Офелию, а что обеспокоит. После стольких лет все это по-прежнему в равной степени радовало и беспокоило саму Фрэн.

— Та дверь, под которую ты подсунула мой конверт… — наконец сказала она. — Вот туда ты никогда не должна входить.

Офелия с интересом посмотрела на нее.

— Как в сказке про Синюю бороду, — сказала она.

— Через эту дверь они приходят и уходят, — объяснила Фрэн. — Хотя, по-моему, они нечасто ее открывают.

Как-то раз она заглянула в замочную скважину и увидела кровавую реку. Она была готова поклясться, что стоит только войти в эту дверь, и обратно уже не вернешься.

— Могу я задать тебе еще один глупый вопрос? — спросила Офелия. — Где они сейчас?

— Здесь, — ответила Фрэн. — Или в лесу бегают за козодоями. Я же говорила, я их редко вижу.

— А как же они сообщают тебе, что ты должна для них сделать?

— Они у меня в голове, — сказала Фрэн. — Это сложно объяснить. Они просто проникают туда и начинают меня тыкать. Как будто у меня что-то сильно чешется, но если сделать то, что они от меня хотят, это ощущение проходит.

— Ох, Фрэн, — вздохнула Офелия. — Что-то эти твои летние люди уже не так сильно мне нравятся.

Фрэн ответила:

— Это не всегда ужасно. Скорее, сложно.

— Думаю, когда мама в следующий раз скажет, что я должна помочь ей отполировать серебро, я не буду жаловаться. Сэндвичи съедим сейчас или оставим на тот случай, если проснемся посреди ночи? — спросила Офелия. — Мне почему-то кажется, что когда увидишь свое самое заветное желание, сразу захочется есть.

— Я не могу остаться, — удивленно сказала Фрэн. Заметив растерянное выражение на лице Офелии, она добавила: — Ох, черт возьми! Я думала, ты поняла. Это для тебя одной.

Офелия продолжала с сомнением смотреть на нее.

— Это потому, что здесь только одна кровать? Я могу спать на полу. Ну в смысле, если ты боишься, что я собираюсь к тебе клеиться.

— Да не в этом дело, — сказала Фрэн. — Они позволяют человеку спать здесь только однажды. Один раз, и не больше.

— Значит, ты хочешь оставить меня здесь одну? — спросила Офелия.

— Да, — ответила Фрэн. — Ну конечно, если ты не боишься. Если не решишь вернуться со мной.

— А если я сейчас уйду, смогу я потом вернуться? — спросила Офелия.

— Нет.

Офелия села на золотое покрывало и погладила его рукой.

— Хорошо. Я останусь. — Она рассмеялась. — Разве я могу поступить иначе? Правда же?

— Ну если ты в этом уверена, — сказала Фрэн.

— Да ни в чем я не уверена, но я не вынесу, если ты меня сейчас прогонишь, — ответила Офелия. — Когда ты спала здесь, тебе было страшно?

— Немного, — призналась Фрэн. — Но кровать очень удобная, и я не выключала свет… Сначала я немного почитала, а потом заснула.

— И ты видела свое заветное желание? — спросила Офелия.

— Видела, — коротко ответила Фрэн.

— Тогда ладно, — вздохнула Офелия. — Наверное, тебе пора. Ведь пора?

— Я вернусь утром, — сказала Фрэн. — Буду здесь еще до того, как ты проснешься.

— Спасибо, — сказала Офелия.

Но прежде чем уйти, Фрэн, помедлив, спросила:

— Ты и в самом деле серьезно говорила, что хочешь мне помочь?

— За домом присматривать? — уточнила Офелия. — Да, абсолютно серьезно. Тебе действительно надо как-нибудь съездить в Сан-Франциско. Это несправедливо, что ты должна просидеть здесь всю жизнь и даже не можешь устроить себе каникулы. Ты ведь не рабыня, верно?