Екатерина Голинченко - Мелодия Бесконечности. Первый аккорд

— Всё в порядке, Ваша милость? — на пороге появился отряд стражников, возглавляемый генералом Агни, — Мы услышали звон разбитого стекла.

— Генерал, соберите лучших людей, — жестом Джон приветствовал его и сразу же отдал распоряжение, — Мы отправляемся в горы на поиски молодого господина Анри, — Агни коротко отсалютовал и направился собирать людей, столкнувшись в дверях с уже спешившими к ним друзьям.

— Марго, ну успокойся, — приговаривала златовласая, провожая Маргариту в покои и помогая ей переодеться, — Ну, что он снова натворил, что так расстроил тебя? Всё будет хорошо, а этот мальчишка ещё будет просить у тебя прощения, — а она всё не переставала беззвучно плакать, это настолько подкосило её, что как бы не хотелось ей самой отправиться за сыном, она была слишком слаба, чтобы подняться с постели…

И снова — кроваво-алые вспышки видений, от которых холодеет всё внутри:

Небо было серым и тусклым. Морозный холод пробирал сквозь тонкую сорочку, остужая воспаленные ссадины на руках и ногах…

Мягкие белые резные снежинки тихо оседали на замерзшее лицо, потрескавшиеся губы и дрожащие ресницы.

С первым ударом гвоздь начал входить в ладонь, и по телу прошла огненная вспышка боли, а по руке стекала тонкая струйка теплой красной крови, оставляя пятна на белой сорочке и припорошенной снегом земле. Но слезы, что стекали сейчас по щекам — были не от физической боли, а от горечи самого большого поражения в её жизни — она не смогла отвоевать единственного сына у сил зла. И она готова быть ещё сто раз распятой, только бы знать, что на его голову не падет гнев Мироздания. Она перевела взгляд в сторону и встретилась глазами с тем, перед кем ей было особенно стыдно, кто согласился до конца разделить с ней сей крест — в прямом и переносном смысле.

— Жан, прости… Я виновата… — она не смогла более смотреть на его страдания, забывая о собственных, — Я не уберегла его… И не смогла уберечь тебя… Из меня не вышло достойной матери и достойной княгини, — она что силы зажмурилась и закусила губу, когда новый удар, казалось, высек искры из её глаз, но сейчас это волновало её меньше всего.

— Марго, не надо… — и Джон понимал, что ни какими словами не сможет утешить её, только молиться вместе с ней за судьбу сына и поддержать своим подбадривающим взглядом, в который раз поражаясь, откуда в этой хрупкой женщине такая сила духа, — Ты поступила, как подсказывало тебе материнское сердце, и я ни в чем тебя не виню. Я виноват не меньше тебя — баловать своих детей свойственно матерям, это я не проявил мужской твердости — на мне лежит ответственность за то, каким стал Анри, — и только сведенные его брови свидетельствовали о подавлении боли, когда забивали гвоздь во вторую его ладонь.

— Приказываю прекратить это варварство! — это был голос Анри, и — последнее, что услышала Маргарита, прежде чем закрыть глаза, уже не надеясь открыть их вновь…

— Марго, что с тобой? — златовласая протянула ей носовой платок, — Что происходит? Можешь говорить? — но Маргарита только всхлипнула и высморкалась, — Скажи хоть что-нибудь, — Даниэлла сзади обняла подругу за плечи, а маленькая Аделька забралась Маргарите на колени.

— Я больше не хочу! Не могу больше! — повторяла она между судорожными глотками воды и воздуха, — Не хочу ни каких больше видений — я не выдержу!

— Ну-ну, маленькая моя, — успокаивал её Джон, поглаживая по голове, пока остальные окружили лавочку, с опаской смотря на них, — Что тебя так напугало? Что ты увидела?

— Я… не… — девушка сидела, вцепившись в бутылку, опустила голову отчаянно замотав ею, стараясь избавиться от остатков этих гнетущих образов, — это так страшно… Ну, почему, почему мы на можем просто спокойно жить, как все остальные люди?

— Потому, что мы не такие, как все — мы не остальные, — Марк присел рядом с ней с другой стороны, поддерживая своим спокойным взглядом серых глаз, которые в свете ясного неба приобретали яркий серо-голубой оттенок, — Выпей ещё воды и расскажи нам, что ты видела.

— Это было… — она пристально посмотрела на стоявших рядом друзей, — То, о чем говорил Нострадамус, кошмар на яву… Жан, скажи, в моих видениях ведь имеется смысл — видеть будущее, чтобы иметь возможность исправить его? — темные глаза мужа потеплели:

— Я верю, что наше будущее — в наших руках, — крепче обнял своё сокровище, поцеловав в макушку.

— Если Мироздание будет настолько несправедливо к таким светлым людям, как вы, — добавил Марк, поднимаясь со скамейки, — то я тогда не вижу смысла в этом мире. Всё всегда заканчивается хорошо. Если все закончилось плохо, значит это еще не конец, — продолжил он словами Паоло Коэльо, — Нам не посылаются испытания более того, что мы можем выдержать.