Исин Нисио - Тетрадь смерти. Другая тетрадь

На этом этапе развития событий Мисора не имела ни малейшего понятия, в какую квартиру убийца, человек, которого L назвал Б, в конце концов придет — сюда, в 1313-ю, или к Рюзаки в 404-ю? Она размышляла над этим вопросом каждую свободную секунду, но так и не смогла прийти ни к какому определенному выводу. И ей всё ещё не давала покоя эта неопределенность утро — вечер… но об этом беспокоиться уже не было смысла. Главное — убедить себя, что убийца придет именно сюда, в квартиру 1313, чтобы убить Блэкбери Браун, и действовать соответственно. Сейчас она не могла позволить себе тратить время, беспокоясь о других. Или это можно выразить иначе — Б придет за ней… потому что она занимает место L.

Она посмотрела на часы на стене.

Электронное табло показывало ровно девять утра.

Девять часов из всего 22-го августа уже миновали. Оставалось всего пятнадцать. Сегодня она не будет спать. Ей придется бодрствовать по меньшей мере двадцать четыре часа. Даже в ванную нельзя отлучиться. Рюзаки посоветовал ей не испытывать собственное терпение… ей нужно будет действовать сразу же, как только кто-то войдет в комнату. Но сейчас пора было снова звонить L. Она достала из сумочки телефон и набрала номер согласно полученным инструкциям. Убедившись сперва, что дверь закрыта, а занавески опущены.

— L.

— Мисора. Тут пока ничего не происходит. Я только что говорила с Рюзаки, и у него там тоже всё спокойно. Ничего из ряда вон выходящего. Мне начинает казаться, что мы здесь застряли надолго.

— Я понимаю. Не теряйте бдительности. Как я уже говорил, люди, которые вас прикрывают, распределены вокруг дома, но в случае чего они не настолько близко, чтобы прийти на помощь немедленно.

— Я знаю.

— Но вдобавок к ним я отправил ещё двоих людей, которые будут находиться в доме. Я не знал, доберутся ли они до места вовремя, но погода оказалась на нашей стороне. Нам повезло.

— А? Но… это значит…

Чтобы не спугнуть убийцу, они даже не установили камер слежения или жучков в квартирах, а тем более в здании — и у людей, которые их прикрывали, тоже ничего не было. Они не могли рисковать быть замеченными.

— Не волнуйтесь. Убийца не сможет их распознать. Один из них — профессиональный шпион, а другой — профессиональный обманщик. Большего я сказать вам не могу, поскольку вы агент ФБР, но, если коротко — вор и мошенник. Один из них будет дежурить у одной квартиры, другой — у другой.

— Вор… и мошенник?

О чем он говорит?

Это что, такая шутка?

— Ну что ж, Наоми Мисора… — сказал L, очевидно, собираясь закончить разговор.

Но она поспешно произнесла:

— Э-э, L… — и неуверенно запнулась, не зная, можно ли ей задать этот вопрос или нет. — Вы… вы ведь знаете убийцу, да?

— Да, как я уже сказал. Это Б.

— Я не про то… я имею в виду — вы с ним знакомы?

16-го числа L сказал, что он с самого начала знал, что убийца — Б, и с тех самых пор ей это было тоже, в общем, известно, но два дня назад L добавил нечто, от чего её догадка уступила место убежденности. Делайте что угодно, но, пожалуйста, поймайте убийцу. Величайший детектив столетия L никогда бы не сказал такое о рядовом, неопределенном серийном убийце. А то, что его имя состояло всего из одной буквы…

— Да, — подтвердил синтетический голос.

Как будто он и не возражал против такого вопроса.

— Но, Наоми Мисора, пожалуйста, сохраните это в строжайшей тайне. Ни людям, которые расставлены вокруг дома, ни вору и мошеннику, которые сейчас внутри, не было сказано, над каким делом они работают. Им лучше не знать. Поскольку вы спросили, я не против сказать это вам, но вообще-то вам тоже лучше было бы этого не знать.

— Я понимаю. Всё равно, в любом случае, кем бы ни был этот Б — он опасный преступник, лишивший жизни троих людей без всякой видимой причины. Но я хотела спросить вас ещё кое о чём.

— О чём?

— Вы знаете убийцу, но вы не имеете к нему никакого отношения?

Это было…

… для Наоми Мисоры это было почти то же самое, что спросить, можно ли выстрелить в ребенка.

— Я не имею к нему отношения, — сказал L. — Если быть совсем точным, я даже не знаком с Б. Мне просто известно о его существовании. Но это никак не влияет на мое решение. Конечно, я был заинтересован в этом деле и взялся расследовать его, потому что знал, кто убийца. Но это не изменило ни методов моего расследования, ни способов, которыми я его вел. Наоми Мисора, я не могу смотреть сквозь пальцы на зло. Я не могу простить его. И неважно, знаю ли я человека, который его совершает, или нет. Меня волнует лишь справедливость.