Исин Нисио - Тетрадь смерти. Другая тетрадь

История тут не особенно запутанная. Проще говоря, команда, в которой она работала, потратила несколько месяцев на внедрение своих агентов в наркомафию и на слежку за ней, а Мисора сорвала всю операцию — потому что в самый решающий момент не смогла нажать на курок. Хотя обычно она не носила с собой оружия, на службе — это дело другое, и лепетать какие-то жалкие оправдания о том, что не может стрелять в другого человека, у неё и в мыслях не было. Наоми Мисора была тренированным агентом ФБР. Она не воображала, что руки у неё чисты или что она выше всего этого. Но нажать на курок всё равно не смогла. Её пистолет был направлен на ребенка всего лишь тринадцати лет от роду… что ни в коем случае её не оправдывает. Тринадцать лет или не тринадцать, он был опасным преступником. Но Наоми Мисора позволила ему уйти, и секретное расследование, на которое её коллеги потратили уйму часов и огромный объем работы, ни к чему не привело. Всё было кончено. Они никого не арестовали, и хотя обошлось без смертей, несколько агентов получили настолько серьезные ранения, что возможно так и не смогли вернуться к активной работе — жуткий исход, если учесть затраченные усилия. Несмотря на то, что она не занимала влиятельного поста внутри Бюро, временное отстранение было с его стороны довольно мягким наказанием.

Наоми Мисора сама честно не знала, почему не смогла нажать на курок. Возможно, ей не хватало должной уверенности… решимости, так нужной агенту ФБР. Её парень, Рэй Пенбер, сказал тогда: «Я думаю, ты не могла пережить своё прозвище — Мисора-Месила», в его словах было нечто среднее между насмешкой и попыткой её подбодрить, но, поскольку она сама не понимала, почему так получилось, то не стала возражать.

Но Наоми Мисора помнила.

То мгновение, когда направила на этого ребенка пистолет…

Глаза, которыми он на неё посмотрел.

Как будто он уставился на что-то, чему не мог поверить, как будто Мрачный Жнец явился перед ним. Как будто это какой-то нелепый вздор — он-то мог убивать, но ему ни разу не приходило в голову, что его самого могут убить. Но ему следовало знать, следовало быть готовым умереть с той минуты, как он в первый раз забрал чью-то жизнь. Как любому преступнику. И как любому агенту ФБР. Эта угроза висела над каждым из них. Мисора была частью системы. И тот ребенок тоже. Возможно, это ослабило их решимость. Возможно, это сделало их невосприимчивыми к угрозе. Может быть, их страхи покрылись слоем ржавчины. Но что с того? Учитывая, в каких условиях рос этот ребенок, у него не только не было надежды на исправление, начнем с того, что у него никогда и не было стремления жить правильно. Что ожидала Мисора от кого-то вроде него? Насколько жестоко с её стороны было вообще ожидать чего-то? Она не хуже других знала, что этот ребенок живет так, как умеет. Он с самого начала был обречен. Но значит ли это, что он должен был принять свою участь? Означает ли это, что существует лишь один способ жить, один способ умереть? Значит ли, что человеческой жизнью… и смертью управляет чья-то невидимая рука?

Разумеется, Мисора затаила обиду на тех, кто воспользовался её промахом как предлогом для её отстранения, но когда она подумала о разнице между тем тринадцатилетним, в которого она не смогла выстрелить и второй жертвой лос-анджелесских убийств ББ, Куотер Квинер, всё это дело начало казаться ей смехотворным.

У Мисоры не было сильно развито чувство справедливости.

Она не верила в то, что она выше в этическом или моральном плане.

Она не подходила к работе с философской точки зрения.

Она занимала то место, которое занимала, потому что вся её жизнь была как блуждание по незнакомому городу — доведись ей начать жизнь сначала, она была уверена, что выбрала бы нечто совсем другое. Спроси её кто-нибудь, почему она работает в ФБР, она ни за что не смогла бы ответить.

Она хорошо выполняла свою работу, но причиной тому были её способности.

А не размышления.

— … А что если убийца — ребенок? — прошептала она подавленно. — Тринадцать… всего лишь тринадцать…

С этими словами она положила пистолет рядом с собой, убедившись, что он поставлен на предохранитель. Рядом с пистолетом лежала пара предназначенных для убийцы наручников, которыми также снабдил её Рюзаки. Она по-прежнему находилась в квартире номер 1313, где жила Блэкбери Браун. В квартире было две спальни, а единственная комната с защелкивающимся замком располагалась напротив входа.

Девятью этажами ниже, в квартире 404, Рюзаки тоже поджидал убийцу, заняв место Блюз-хоупа Бэйбисплита. Рюзаки настаивал на том, что он сильный, но выглядел он при этом таким тощим и сгорбленным, что Мисоре с трудом в это верилось, и она изрядно волновалась. Рюзаки казался предельно уверенным в себе, когда они встретились перед тем, как занять свои места, и всё же… у неё оставались сомнения.