Даниэль Вайс - Первый виток спирали

— Ты просто всегда была гораздо лучше, чем я! — горячо возразила ей Мари, отчаянно стараясь удержать все еще выскальзывающую из ее объятий сестру, — Ты всегда была такой доброй, открытой к миру и к людям, такой нежной, заботливой и жизнерадостной. Я так сильно люблю тебя, Энни!! Ты — самое ценное, что есть в моей жизни!

Энни вздохнула так, как будто бы из нее вдруг резко вышел не только весь воздух, но еще и душа. А затем, все-таки, выскользнула из объятий Мари куда-то вниз. Тщетно пытаясь ухватить неумолимо ускользающее от нее тело, девушка порывисто дернулась и сама неожиданно провалилась в какую-то черную, глубокую бездну.

Через несколько секунд стремительного полета в ней, девушка вскрикнула, больно ударившись обо что-то спиной. В абсолютной пустоте бесконечной бездны висел гигантский деревянный крест, на который Мари и упала в результате своего полета. Едва не соскользнув с него вниз, девушка отчаянно начала за него цепляться, рискуя сломать до мяса ногти об его жесткое дерево. Немного запоздало Мари поняла, что она была, при этом, совершенно голой. А ее отчаянные крики возвращались к ней каким-то искаженным, реверсированным эхом.

И тут, откуда-то сверху, на нее опустился огромный металлический гвоздь. Острие его уперлось девушке в солнечное сплетение и придавило, тем самым, ее обнаженное тело к кресту. Откуда-то сверху, из глубин черной, бескрайней темноты, до Мари отчетливо донесся звук стремительно опускающегося на этот гвоздь гигантского молотка. Ба-бах! Невыносимая боль пронзила яркой молнией ее тело, и Мари, истошно закричав, мгновенно выключилась.

Словно очнувшись от кошмара, она болезненно вздрогнула и вновь открыла глаза…

Ласковые лучи заката нежно касались ее лица. Над запрокинутой вверх головой девушки плавно проплывали темно-красные вечерние облака, а легкий летний ветерок нежно перебирал ее длинные, распущенные волосы.

Мари расслабленно лежала на дне покачивающейся на мягких волнах лодки. Краем глаза она видела, как темную воду за бортом медленно, но уверенно рассекает поблескивающее в лучах вечернего солнца весло. Девушка плавно выпрямилась, обхватив руками собственные колени, покрытые тонкой тканью длинного платья, и задумчиво поглядела на расположенное напротив нее миловидное лицо Дэвида, неторопливо гребущего веслами и ласково улыбающегося ей.

— Я не знаю, что мне делать, любимый, — грустно прошептала она, пересаживаясь поближе к нему и трогательно прижимаясь щекой к его плечу.

Дэвид тут же оставил весла и нежно обнял ее, словно пытаясь утешить.

— Это всего лишь жизнь, душа моя…, — мягко поглаживая ладонью ее волосы, ответил он, — Она словно эта река. Всегда течет куда-то, и течет, и никогда не останавливается…

— Но если ты вдруг погибнешь, то я останусь здесь совсем одна. И буду целую вечность сходить с ума от горя…, — тихо возразила она ему, смахивая предательские слезинки со своих длинных, пушистых ресниц. Ей захотелось обнять юношу как можно крепче и никогда больше не отпускать.

Дэвид на несколько секунд задумался, а затем извлек из-под полы длинного пальто необычайно изящный парадный кортик и протянул его ей.

— С помощью скрытой в нас силы мы можем убить кого-то, а можем спасти…, — прошептал он, вкладывая рукоятку оружия в ее руку и слегка сжимая сверху своей, — Ты знаешь это, как никто другой, моя дорогая… Мой милый, нежный ангел…

Мари задумчиво вынула острый клинок из красивых ножен. «Actum ne Agas» — блеснули в лучах заходящего солнца строгие точеные буквы, тонко выгравированные на его холодной стали. Словно некий совет и напутствие для того, чтобы двигаться дальше. Всегда лишь вперед и ввысь, не смотря ни на что… Пытаясь тщательней разглядеть завораживающие ее изящные буквы, Мари вдруг болезненно стукнулась лбом о какую-ту гладкую, идеально ровную поверхность.

Немного отпрянув от этой поверхности назад, она с удивлением увидела на ней свое собственное лицо. Такое напряженное и слегка испуганное… И девушка поняла, что ровной поверхностью было зеркало, которое оказалось гораздо выше ее роста и терялось где-то в полумраке пространства над головой. Мари недоуменно огляделась по сторонам и обнаружила вокруг тысячи подобных зеркал, в каждом из которых отражалась она. Девушку словно бы окружал какой-то огромный зеркальный лабиринт, в центре которого она неожиданно очутилась… Внезапно какое-то пронзительное ощущение отчаяния и невероятной тоски сжало в крепких тисках ее занывшее от безысходной печали сердце.