Array Журнал «Аконит» - Аконит, 2020 № 07-08 (цикл 2, оборот 3:4, февраль)

Обо мне создатели кристалла заботились вполне хорошо: каждые пять километров я находил склад с едой, это были просто несколько коробок, выкрашенные в ярко-оранжевый цвет и поставленные друг на друга; там были армейские пайки и вода.

Следы у складов никогда не останавливались и шли отчётливо дальше, вперёд.

По состоянию крови, будь я каким-нибудь следопытом, я, вероятно, смог бы определить время, когда эта кровь пролилась.

Мне почему-то казалось, что девушка становится всё ближе и ближе.

И в этот момент зазвенел кристалл часов.

Место разъёма горело огнём, кристалл был горячим. Я кое-как его вынул; он обжигал пальцы, и я снова испугался, как бы это не подействовало на мозг.

Я положил его на подоконник и стал одеваться.

Аргояз этого года назывался солнечным бормотанием, и все вокруг называли друг друга «брат» и «сестра».

Меня он ужасно раздражал.

В прошлом году был лунный шёпот и лунные шептания девушек.

Я сам никогда не ел детей, хотя мудрые доктора утверждают, что блюда из детей чрезвычайно полезны и питательны.

Очень может быть, но я как-то не испытываю особого желания, несмотря на то, что у нас на работе можно забирать еду домой, то, что не доели клиенты ресторана.

Многие так и делают.

На работе всё было как всегда.

Трое детей были больными, а одного вообще принесли мёртвым.

Естественно, я отказался брать этого ребёнка, хотя девушка меня долго умоляла взять его.

Видимо, ей очень нужны были деньги, но правила есть правила.

Слезы девушек давно на меня не действуют, а всяких грустных историй, я наслушался здесь столько, что будь я писателем, их хватило бы на целый роман.

Что поделать, на такой работе приходится быть равнодушным.

Читать Данте мне не хотелось, мой ум сейчас был не в силах разбираться в хитросплетениях итальянского языка.

Я всё время думал о девушке и о стреле, окрашенной кровью.

Кристалл видимо всё же был неисправен, что-то в нем сломалось за эти сто двадцать лет, он слишком нагревался, и я подумал, что рано или поздно это может закончиться для меня плохо.

Мой мозг сгорит, и я навсегда останусь заключён в гранях кристалла, я вечно буду идти по следам девушки.

В принципе, не такая уж плохая смерть.

Моя смена закончилась, и я пошёл домой, на улице шёл тихий и тусклый, как сны старика, дождь, оставляя невидимые следы на поверхности Шексны.

Хмурые прохожие под зонтами шли домой, и эти улицы ничем не отличались от улиц Толедо.

Дома всё было также — добрый волшебник не выстирал белье, не вымыл посуду, не стёр пыль со стола.

Я включил телевизор и стал есть вегетарианские чипсы, запивая их колой.

Сегодня показывали старую загадку, так и не разгаданную за три прошедших века — убийство ДжонБенет Рамси.

XXI век напоминал по древности мезозойскую эру; довольно странно было смотреть про время, в котором не было кристаллов.

Сама малышка ДжонБенет уже никого не интересовала, всем было интересно только, кто ее убил.

Кристалл медленно светился за шторой, я очень не хотел его включать, но я должен был узнать, что случилось с девушкой.

Почему-то вдруг мне это показалось самым важным в моей жизни.

Над бесконечной поверхностью земли Равнодушной Королевы Мод дул слабый ветер.

В самом начале пути этого довольно прохладного вечера я нашёл ещё один шприц и кусок материи, который она использовала вместо бинта, сплошь пропитанный кровью.

Я ускорил шаг.

Белое солнце в лазури прекрасно отражалось от высветленной белизны белого снега.

Я поднялся на ещё один холм, и моё сердце дрогнуло ещё до того, как я успел понять, что внизу находятся коробки с армейским рационом и водой, и что с ними что-то не так.

Они были поставлены так, что образовывали небольшой навес.

Когда я подошёл поближе, я увидел, что под навесом лежала она.

Она была в тёплой куртке с воротником, лицо ее было до ресниц замотано шарфом.

Грудь ее вздымалась медленно и равномерно.

Она спала.

Ее руки в рукавицах были засунуты в карманы куртки.

Она просто спала.

Я сел на снег подле неё и стал ждать ее пробуждения.

Кристалл будильника всё ещё не звенел, но я знал, что даже если зазвенят все кристаллы всех будильников в мире, то я всё равно ничего не смогу услышать.

Стремительная тишина валит висячую стену. Девочка и мальчик выбегают прочь из перманентного прицела целостности подвальной подсобки. Дядя Пьющий просто остался сидеть у печурки камина, наливая себе следующую…