Array Журнал «Аконит» - Аконит, 2020 № 07-08 (цикл 2, оборот 3:4, февраль)

Но довольно об этом, позволь мне сперва представиться, как следует цивилизованному человеку. Хотя порой, когда я вновь и вновь бесконечно думаю о том, что явилось моему взору, то сатанинский хохот рвётся из моей груди: наша цивилизация — абсолютное ничто, причём не только перед теми, кто кичливо посматривает на нас со звёзд, она ничто даже в сравнении с тем, что у нас под ногами. Впрочем, довольно, я хотел представиться…

Меня зовут Артур Делерт, я студент того самого Мискатоникского университета, весьма известного благосклонностью многих своих членов к различным тайным и оккультным знаниям и наукам, что, как мне теперь кажется, в немалой степени определило и мою участь.

В бытность свою студентом я достаточно серьёзно увлекался антропологией, в особенности различными малоразвитыми дикарскими племенами — историей ацтеков и майя Южной Америки. Мои страстные увлечения также поддерживал и разделял профессор моей кафедры Николас Уиллоуби, бывший также в силу весьма молодого возраста моим близким другом.

Многие вечера мы провели за чашкой горячего пунша, обсуждая в жарких дебатах всевозможные пути и модели развития разнородных общественностей вида homo sapiens : что было бы, если бы гегемонию на Земле получила не белая, а жёлтая или вовсе чёрная раса, и многое, многое другое, рождавшееся в разгорячённых пуншем головах.

Дорогой Николас! Если ты однажды возьмёшь в руки сей недлинный и неровный труд — прими мою искреннюю благодарность за проведённые вместе годы и искреннее раскаяние, что в ту роковую ночь я не прислушался к твоему разумному голосу и остался дожидаться того, что отныне повергает меня в клокочущие пучины безумия. Прости и прощай, дорогой мой друг!.. Сожги эти листы, не читая того, что несёт моё воспалённое сознание.

Вновь возвращаюсь к тебе, мой неведомый и незнакомый читатель. Два месяца назад мой друг Николас У. явился в аудиторию как всегда на два часа раньше начала занятий, ибо так было у нас заведено — сходиться и обмениваться новыми фактами, мыслями, идеями касательно нашей общей антропологической стезе. Но в тот день, 21 августа 1902 года, Николас был возбуждён и взволнован больше обычного. В ответ на мои нетерпеливые расспросы, он кратко поведал мне, что ему удалось натолкнуться на упоминание совершенно нового, неизученного племени в джунглях Южной Америки. Также ему удалось списаться и встретиться с одним путешественником, почему-то пожелавшим не называть своё настоящее имя, но в то же время любезно предоставившего в распоряжение моего воспылавшего азартом друга подробные карты и координаты местообитания этого нового сорта дикарей; даже пообещавшего нам, — то есть Николасу и мне, ибо он уже тогда заикнулся о возможности моего участи в этом рискованном предприятии, — пообещавшего нам двоим проводника, человека, хорошо знакомого с бытом и обычаями данного племени, а также умеющего ходить по джунглям.

Я стоял и слушал всё это, разинув рот: такая удача не может быть случайной! Это знак судьбы! Мы избраны, чтобы внести великий вклад в науку, встать рядом с известнейшими учёными-антропологами — Лебоном, Брока, Миклухо-Маклаем и т. д. и т. п.

Глупые мечты самоуверенного болвана! Теперь же я часто думаю, что этим путешественником должен был быть не кто иной, как слуга самого дьявола, в чьи нечестивые обязанности входит заманивать наивных людей в алчущую пасть своего хозяина.

В тот день мы, разумеется, не отправились ни на какие занятия, а, взяв себе отпуска, в предвкушении разошлись по домам, готовиться и собирать вещи. Наш корабль отплывал через три дня… Думаю, мне стоит опустить подробности нашего весьма заурядного путешествия через океан. Хотя, к чёрту, если быть до конца искренним, то да, признаюсь, мне просто страшно, ибо мы не ведаем, каких чудовищных тварей скрывает от нашего взора внешне спокойная гладь воды.

Опять же опущу подробности нашего прибытия в порт К* и схему маршрута, ибо не хочу, чтобы кто-то, такой же азартный и горячий, пострадал из-за меня. Думаю, дорогой читатель, когда я доскажу свою историю, тебе станут ясны причины и мотивы этой скрытности.

Скажу лишь, что до места мы добрались в целости и сохранности 12 сентября того же года. Наш проводник — угольно-чёрный негр, обросший густой и жёсткой щетиной, делавшей его похожим на экзотического дикобраза, был угрюм и неразговорчив, наподобие своего воображаемого тотема. За всё время наших нетерпеливых расспросов от него удалось добиться только того, что племя, к которому мы едем, называет себя Хтау-лимну — «стоящие перед землёй», и в подтверждение своего имени, Хтау-лимну очень чтят землю и всё, что с ней связано: они не пашут, не сеют, не строят жилищ из камня, глины и прочего, что предоставляет нам земная твердь. К тому же, — здесь старик делал недоброе лицо и неохотно цедил из-за сжатых зубов, — белым людям тоже неплохо было бы научиться уважать землю, ибо в противном случае та непременно разверзнется под их ногами и поглотит грешников.