Анастасия Гжельская - Некролог

- В этом возрасте я уже, должно быть, выйду замуж, нарожаю детей. И, да, материнский инстинкт, как анестезия, смягчит скорбь от утраты своей личности, но из-за него же я начну возмещать себя в своих детях. Это уже будет не моя жизнь, и на мою она будет похожа лишь тем, что я снова буду существовать не для себя и по принуждению обстоятельств и тех, кто будет говорить мне о своей любви ко мне.

Александр Михайлович невольно вздрогнул, когда увидел, как один из его пациентов, резвившийся с мячом, получил качелями по затылку и упал на землю. После врач отошел от окна, посмотрел на Варю: она сидела в его кресле, подобрав под себя ноги, притихла и интереса к общению с ним больше не проявляла.

- Вам следует побыть на свежем воздухе. - Он медлил. - Прогуляйтесь, поговорите с кем-нибудь из пациентов. Вам надо отвлечься от гнетущих вас мыслей, а вы только и делаете, что концентрируетесь на своих негативных ощущениях.

Девушка молча вышла в коридор, прихватив с собою красное яблоко, лежавшее у него на столе. Вокруг нее никого не было, и, когда за ее спиной закрылась дверь кабинета Александра Михайловича, чувство безысходности усугубилось. Она вышла на запасную лестницу, на которой иногда можно было встретить сотрудников клиники, собравшихся перекинуться в карты и выкурить по сигаретке. Варя прошла несколько пролетов и обнаружила то, что искала - открытую пачку сигарет, и забрала из нее три штуки. Встав на пятом этаже у двери, она закурила. Внезапно она почувствовала себя хуже: возникло жжение во лбу, подкосились ноги, во рту пересохло. Девушка потушила сигарету и направилась к выходу, ей хотелось оказаться в общем коридоре, но там было пусто. Это был этаж интенсивной терапии, но, на удивление, пациентов в нем не было, как и медицинского персонала. В одну из палат была приоткрыта дверь, внутри находился Спартанский Вадим.

Варя встала в дверном проеме и продолжала молчать. Ее тело слегка покачивалось, ноги отяжелели, а позвоночный столб закаменел и держал ее спину неестественно прямо - сводило мышцы. Она пыталась размять пальцы рук, перекладывая из одной руки в другую яблоко, но они только еще больше немели, а после и вовсе сами собой разомкнулись, и яблоко со стуком упало на пол и покатилось в сторону Вадима. Он обернулся и увидел перед собой девушку, побледневшую и слабую. Она пошла к нему навстречу, но ее ноги стали ватными, а в животе чувствовался страшный холод и тянущая боль. В ушах у нее стояло шипение, будто от радиоприемника, настроенного на неисправную частоту. Варя постепенно двигалась вперед, борясь с желанием упасть на колени. Она схватилась рукой за живот, и ее ладонь наполнилась кровью, которая стала стекать на пол. Она открыла рот, пытаясь что-то сказать, но лишь жадно хватала губами горячий воздух. Вадим подбежал к ней и схватил за талию, не дав ей упасть, когда она была готова потерять сознание.

Он занес ее в палату и положил на койку, вернулся к двери и закрыл ее на щеколду. Аккуратно, будто боясь спугнуть момент, он отвел сторону ее руки и приподнял майку: на животе у нее ничего не было, но девушка продолжала сжиматься в клубок, пытаясь спрятаться. Варя видела, как ее кровь впитывается белоснежной простыней и не останавливается, вытекая до последней капли.

- Я решительно ничего не понимаю! - закричал Спартанский.

Варя попыталась встать, но врач стал ее удерживать, прижимая за плечи к кровати. Девушка знала, что в палате есть кто-то еще, она, будучи обездвиженной, попыталась осмотреться и краем взгляда зацепилась за соседнюю койку. Там лежал молодой человек с белоснежными волосами и кожей. Он выглядел женственно: утонченные руки и шея, чисто выбритое лицо и объемные губы. Варя заметила, что на кистях рук, на простыне рядом с животом были размытые следы крови. Его веки дрожали, он стонал, мучаясь от кошмарного сна, и в сознание не приходил.

- Закройся от него! - скомандовал знакомый ей голос прямо внутри головы. - Ну же! Не думай о нем, перестань его чувствовать. Он намерено покончил с собой и желал умереть. Теперь же, когда это случилось, он всеми правдами и неправдами хочет выиграть себе время и остаться среди живых. Не умирай его смертью, прибереги себя для меня.

Варя стала отталкивать от себя Вадима, едва она поняла, что врач не мог слышать этого таинственного голоса и не видит парня, лежащего на соседней кушетке, она смирилась с тем, что медицина не в силах ей помочь. Он продолжал ее удерживать, и тогда девушка перевесилась через поручень каталки и под тяжестью своего веса упала. Несмотря на удар об пол, она быстро вскочила на ноги и подбежала к двери. Открыв щеколду, Варя выбежала в коридор и скрылась на лестнице, оставив врача недоумевать над происходящим.