Фриза - Без памяти

— Кто сказал тебе об этом? Иллюстрий Джованни, вне всякого сомнения, принадлежит к тому же роду, но является сыном родоначальника линии Нониан, — Эфест снисходительно улыбнулся, — Он — эмпат.

Ханна лежала на кровати, пытаясь пробиться к белому карлику. Потолок то и дело затягивался чернотой открывая карту, но едва разум девушки пересекал родственные звезды, как небо отключалось и она снова видела люстру. Он был здесь, в Венеции. Прошёл целый месяц и они выкрали его.

Сначала это открытие показалось невероятным, узнать местонахождение объекта по какой-то вымышленной вселенной, затем на смену довольству пришло опасение. За весь месяц не случилось ни одного приступа, более того, появилось странное чувство целостности и собранности. В купе с мистической картой это пугало и радовало одновременно — Ханна избавилось от огромной преграды на пути к Стивену, но лишилась возможности возобновить поиски немедленно.

Мой Джованни здесь.

Снова этот голос и черный коридор, обрывающийся при приближении. Она плохо видела, но слышала звуки того места, где сейчас находился белый карлик. Там где его держали, было очень много людей в масках. От них исходил дотошный шум и целая гора эмоций, представляющаяся глазами монстра как разноцветные вспышки разнообразных форм. Порой, когда белый карлик зависал на месте неподвижно, невидимая сила заставила Ханну тянуться к нему, совершая ряд физический действий. Это было очень трогательно, учитывая то, о чем часто задумывался получатель. Порой, девушка даже испытывала нечто похожее на сексуальное возбуждение: бывший приятель Максимильяна был в курсе чужого присутствия, но списывал то на собственные фантазии.

Сегодня Ханна разобрала смех женщины, затем увидела грациозную ножку в кожаной туфельке, скользящей по мужской голени. Он и женщина-венецианка, которая угрожала ей ножом, сидели на мягком диванчике, рядом с огромной статуей Христа в зале какой-то церкви. Она флиртовала с ним искусно, лаская и целуя, он отвечал ей тем же, едва ли не отражая движения и вводя женщину в то полоумное состояние дикого возбуждения, когда расширялись зрачки и выделялась лишняя слюна. Оставалось только удивляться, как выполняя все эти финты, внутри белый карлик мог оставаться таким холодным и непоколебимым. Близость женщины даже не вызвала у него эрекции и хотя его взгляд был прикован к венецианке, главным объектом внимания был слышимый ритм, который он сам выбивал длинным ногтем указательного пальца — давняя привычка.

Чужая воля смотрела на всё это глазами Ханны и гоготала.

Ярким свечением, не допускавшим её в последние дни, был красный гигант, звезда огромной величины, описывающая вокруг белого карлика далёкую дугу. В холодном космосе вокруг него витал запах железа, едва оказываясь рядом, девушка вязла в чем-то липком, похожем на кисельное болото. Кричала, надеялась на спасение, но никто не приходил. Ни рук, ни ног, вместо сердца — чёрная дыра. Пару таких ведений хватило, чтобы больше не приближаться к огромному светилу.

— Падрона!

Неожиданная просьба Квинта войти в гостиную, заставила Ханну вскочить. Бывший управляющий клуба держал входную дверь открытой. Что-то непонятное лежало на пороге и воняло.

— Сейчас же убери это из коридора, — рявкнула, вытаскивая нож. — Как давно это тут появилось?

Квинт ногой выкатил нечто в гостиную и закрыл дверь на все замки:

— Не знаю. Я позвал, как только почуял запах гнили. В коридоре никого нет.

Ханну это не сильно успокоило, она ещё раз проверила дверь и выглянула на улицу. По площади маршировали туристы, все ближайшие кафе были забиты людьми. Много шума, но никакой слежки. Только не сегодня, когда у них был такой набор возможностей…

— Что это? — Эфест подошёл к странно пахнущему предмету и пнул его ногой.

Липкая, измазанная в пыли, земле и собственных жидкостях шерсть. Откушенный фиолетовый язык животного вылез наружу и прятался за крошечной лапой, которой он видимо пытался закрыть мордочку. В желудке мёртвого щенка лайки, которого месяц назад Ханна подобрала на улице в Риме и оставила в машине рядом с вокзалом, нашлась скомканная красная ленточка с надписью на безупречном итальянском: «Попалась, Ханна Дайрон».

— Эмилия! — крикнул Эфест. — Пора одеваться.

— Спрячетесь где-нибудь, пока меня не будет, — сказала Ханна.

Двухметровый любитель цепей упёр руки в бока:

— Слушай, мы не такие уж слабаки.