Андрей Буровский: Орден костяного человечка

Ноябрь 1993 года

Своей новой жене Володя потом говорил, что все началось летом, и это была правда. На всю жизнь врезалось в память: одуряющий запах степи, волны жара от раскаленной земли, оглушающее стрекотание кузнечиков… В его жизни действительно очень многое изменилось, когда вдруг глаза встретились с глазами и два взрослых неглупых человека перестали слышать жужжание насекомых и ощущать солнечный свет на своей коже.

Но сама эта история началась раньше, и уже к лету произошло много событий. Так много, что гибкая фигурка под тентом, тонкая рука, поправившая прическу, приподнятые к вискам глаза Маши стали только продолжением удивительного…

Наверное, все началось 11 ноября 1993 года в квартире Епифанова, в Новосибирске. Странное впечатление производила эта громадная квартира: огромный пустой холодильник в кухне — и вареные овощи под разбавленный спирт; писанные маслом картины — и обтрепанная куртка хозяина. Володя положил на стол круг колбасы, и Епифанов, высокий жилистый старик с умным лицом, сглотнул вдруг голодную слюну.

А тут еще на весь вечер вырубили электричество; керосиновая лампа отбрасывала на стол четкий круг, свет дробился в стеклах шкафов, по углам колыхались бесформенные сгустки мрака. В общем, обстановка интеллигентного, богатого дома, внезапно впавшего в запустение. Больше всего это походило на эпоху Гражданской войны.

Вот тогда-то состоялся первый удивительный разговор…

— Видите эти подвески? Они и во Франции такие, и в Сибири.

— Думаете, все-таки миграция?

— Вот уж чего не знаю, того, Володенька, не знаю. Только вот что такие украшения были не у всех — это точно. И что такие же попадаются в бронзовом веке… Вот, смотрите.

Тут у Володи первый раз прошел холодок по спине: действительно, и в курганах, которым две с половиной тысячи лет, и в погребениях, которым двадцать пять тысяч лет, словно одно и то же украшение: вырезанный из кости человечек с поджатыми ногами. Костяной человечек словно сидел на собственных пятках, как это делают и в наши дни японцы. В голове — сверленая дыра для шнура. Только в каменном веке дыру сверлили камнем с двух сторон, делали два конуса, сходившиеся в глубине резной кости. У фигурок из бронзового века дыра под шнур была ровной — след металлического сверла.

— Ну что?

— Удивительно… Совершенно один стиль.

— Ага… И вот еще.

На стол упала еще одна фигурка: такой же костяной человечек подвернул под себя ноги и так же пялился в пространство. В этой фигурке что-то не совсем так, как в других… А! Она вроде бы более новая…

— …И представьте себе, это был своего рода опознавательный знак! Родовые знаки никто не скрывал, наоборот… А эти вот значки очень даже скрывали, а давали их только тем, кого принимали в братство сидящего человека. Каково?!

— По какому признаку принимали? И простите, прослушал… Кто принимал? Куда?

— Я же рассказываю: у шаманов в Хакасии было такое направление… Самые сильные шаманы входили в братство сидящего человека… Вот этого, — Епифанов махнул в сторону костяного человечка. — Они и принимали новичков. Как я понимаю, тех, кто обладал не совсем обычными способностями: биоэнергетиков, например.

— Вы это всерьез?!

— Приходится… Вот, посмотрите.

Виталий Ильич бросил на стол фотографии.

— Сколько времени вы копали бы такой курган?

На фотографии видны были два небольших деревенских кургана… Судя по форме камней оградок, ранний тагар. Курганы поставили примерно в то же время, когда персидский царь Дарий пошел войной на Афины, а триста спартанцев перекрыли Фермопильское ущелье. Еще не пришел Александр Македонский, в бездне времен скрывается Юлий Цезарь, еще только через пять веков возникнет Римская империя… Курганы маленькие, низкие, из центра одного из них торчит березка.

— Копать их… ну, десять дней — самое большее.