Даниэль Дефо - Жуткие приключения Робинзона Крузо, человека-оборотня

Дождь шел всю ночь и большую часть следующего дня, поэтому я не выходил из дома. Немного успокоившись, я начал серьезно обдумывать, как мне лучше поступить, придя к выводу, что, коль скоро на острове случаются землетрясения, жить в пещере нельзя. Нужно было подумать о том, чтобы построить себе маленькую хижину на каком-то открытом участке и обнести ее такой же стеной, как здесь. Ибо если бы я остался на прежнем месте, то непременно оказался бы погребенным заживо.

Настроившись таким образом, я решил перенести палатку на другое место, поскольку в данное время она стояла прямо под нависавшим над ней обрывом и при новом землетрясении непременно оказалась бы под осыпью. Два следующих дня, 19 и 20 апреля, я посвятил размышлениям о том, куда и каким образом перенести мое жилье.

Страх быть погребенным заживо настолько овладел мной, что не давал спокойно спать по ночам. А ночевать за пределами ограды я тоже боялся. Но, оглядываясь по сторонам и видя, в каком порядке у меня хозяйство, как надежно я защищен от внешнего мира, я весьма неохотно думал о перспективе переселения в другое место.

Потом мне пришло на ум, что переселение займет очень много времени. Поэтому я был вынужден примириться с необходимостью рисковать своей жизнью до тех пор, пока я не построю себе удобный лагерь и не укреплю его так, чтобы в нем можно было жить. Придя к такому заключению, я на время успокоился, но все же решил, что постараюсь как можно быстрее построить новую стену из частокола, канатов и так далее, но сделаю ее в форме окружности, и как только она будет готова и можно будет переселяться, перенесу туда свою палатку. А пока новое укрепление строится, останусь на прежнем месте. Это было 21 апреля.

22 апреля

На следующее утро я начал думать о том, как осуществить мое намерение. Мне очень не хватало орудий труда. У меня было три больших топора и множество маленьких (мы везли их, чтобы торговать с индейцами, но от частого употребления и от того, что приходилось рубить очень твердые и сучковатые деревья, они покрылись зазубринами и затупились. И хотя у меня было точило, я не мог одновременно и вращать его, и производить заточку. Я ломал голову над этой проблемой, словно государственный деятель над важнейшим политическим вопросом или судья, принимающий решение, казнить или помиловать. В итоге я приспособил к точилу колесо с бечевкой, чтобы можно было приводить его в движение ногой, оставляя свободными обе руки.

Примечание. В Англии я ни разу не видел таких точил, по крайней мере, не рассматривал, как они устроены, но впоследствии удостоверился, что такие устройства весьма популярны. Ко всему прочему, мой точильный камень был очень большой и тяжелый. На сооружение этого механизма ушла целая неделя.

24, 25, 26 апреля

Зверь по-прежнему страдал и пребывал в смятении из-за землетрясения. Он не бегал, не охотился и не ел, лишь бродил вокруг того места, в котором пробуждался. В каждый из этих дней по утрам я оказывался всего в нескольких ярдах от того места, где перевоплощался в зверя, и видел, что земля вокруг меня сплошь покрыта отпечатками его лап. Он был очень голоден, поэтому каждый день я просыпался очень голодным, и мне все время хотелось есть.

28, 29 апреля

Оба последних дня посвятил заточке инструментов, мой точильный станок работает прекрасно.

30 апреля

Заметив, что мой запас сухарей на исходе, подверг его ревизии. Уменьшил порцию до одного сухаря в день, поэтому на душе очень тяжело.

1 мая

Утром, во время отлива, увидел на берегу какой-то крупный предмет, похожий на бочку. Подойдя ближе, выяснил, что это небольшой бочонок и несколько деревянных обломков корабля, выброшенные на берег во время последнего шторма. Посмотрев туда, где торчал остов корабля, я подумал, что он выступает над водой больше, чем обычно. Заглянул внутрь выброшенного морем бочонка и увидел, что внутри него порох. Однако он весь намок и превратился в камень. И все же я откатил бочонок подальше от берега, а сам по отмели отправился к останкам корабля, чтобы взглянуть, нельзя ли разжиться там чем-нибудь еще.

Подойдя к кораблю поближе, я обратил внимание на то, что его положение каким-то странным образом изменилось. Носовая часть, которая прежде была зарыта в песок, приподнялась, по меньшей мере футов на шесть. Корма (совершенно развалившаяся и оторванная волнами от остова корабля вскоре после моей последней ходки на него) была завалена на бок. И с этой стороны на нее нанесло столько песка, что теперь во время отлива я мог вплотную подойти к кораблю, тогда как раньше, чтобы добраться до него, мне приходилось преодолевать четверть мили вплавь. Поначалу такая перемена меня удивила, но я быстро смекнул, что это, должно быть, произошло вследствие землетрясения. По этой же причине корабль развалило еще больше, поэтому ветер и волны ежедневно понемногу прибивали к берегу разные предметы.