Алесь Бычковский - Наследники невров

— Перестаньте, в любом случае рада вас видеть! — перебила Настя.

— Спасибо. Вы не против небольшой прогулки?

— С предметным разговором?

— Вы догадливы.

— Но я уже рассказала следователю все, что видела. Не знаю даже, чем дополнить.

— А я собственно не по ночному происшествию.

— Вот как? — удивилась Настя. — Тогда я к вашим услугам.

Они покинули здание и неспешно зашагали в тени старых деревьев, разбросанных по парку вокруг факультета. После ночного дождя пахло свежестью и горячим солнцем.

— Давайте познакомимся, — предложил Бартошевич. — Вадим.

— Очень приятно. Меня можно звать просто Настя.

Он кивнул.

— Скажите, история — интересная наука?

— Кому как, — вздохнула девушка. — Мне очень нравится. Я изучаю историю со школы. Хорошо, если рядом единомышленники.

— Кажется, у вас их должно быть много.

— Имеете в виду студентов? Смешно. Мой предмет лишь придаток к их знаниям. Тем, кто изучает экономику, история в принципе ни к чему. Она не нужна, чтобы зарабатывать деньги после диплома. Один оболтус сегодня заявил, что князь Всеслав Чародей княжил в Полоцке на сто лет больше, чем свидетельствуют источники. Элементарная рассеянность… Правда, дату начала правления назвал верную, не ошибся, молодец.

— Но ведь Всеслава звали Чародеем, не так ли? Он видимо действительно мог при желании править и сто лет, и двести.

— Вы правы, Вадим. Но это легенды. Однако, что наша жизнь без сказки? Пустая бессмыслица, наверное…

— В древних преданиях говорится, что князь был оборотнем, волколаком, — серьезным тоном произнёс собеседник. — А они, известное дело, живут больше обычных смертных. От трехсот до семисот лет.

— С чувством юмора у вас все в порядке, Вадим. Интересуетесь славянскими мифами?

— Как видите, у нас много общего.

— Это радует, — согласилась она в некотором раздумье. — Согласно легендам, отец Всеслава — языческий божок. В глазах суеверного народа безжалостный к врагам князь невольно приобрел ореол чародея, который в полную луну оборачивается волком и горсает по полоцким лесам в поисках жертвы.

— Почти романтика, — согласился Вадим. — Думаю, отец Всеслава принадлежал племенам невров, отважным лесным воинам. Это был некогда могучий народ. Невры жили в лесах в единении и гармонии с природой. Предания утверждают, наиболее связанные с лесом невры имели способности волколаков, или по-научному — ликантропов.

— Для обычного милиционера вы знаете очень много.

Они остановились в конце асфальтированной дорожки, упиравшейся в тротуар. Редкие прохожие бросали на них скользящие взгляды, по улице сновали машины.

Бартошевич спросил:

— А вы сами верите в оборотней, Настя?

— Я уже говорила, жизнь без сказки скучна.

— А если это не сказка?

Она пожала плечами.

— Дело в том, гм, мой напарник сержант Лемешук самый лучший стрелок в отделе. Вчера он выпустил целую обойму в нападавшего зверя с пяти-семи шагов. Все пули найдены в траве у дома. Лемешук никогда не промахивается. Понимаете? Вот потому я и увлекаюсь историей. Не против вечером встретиться?

Настя согласилась поужинать в кафе. Бартошевич припарковался в своей вишневой «Ауди» у многоэтажки, где жила новая знакомая и принялся ждать. Вечер удался тихим и теплым. Часы показали восемь.

Вадим расстегнул ворот рубашки, в салоне было душно. Он внезапно понял, что охвачен давно забытым чувством опасности. Не обычного риска, а сверхъестественной угрозы. Давненько подобного не случалось. На этот счет у Вадима не могло быть сомнений, увиденный им зверь — оборотень. Но какой именно: из старых вервольфов или уже молодняк, новое поколение?

Последняя война с волколаками произошла в великую Отечественную. Казалось, орден стражей, тысячелетия сражающийся с нечистью, уничтожил последнее волчье логовище. Советы победили гитлеровцев, а стражи — оборотней. То была тайная война. После установления мира группа стражей частично расформировалась и передислоцировалась. Временами встречалась разная мерзость: сильфы, суккубы, иногда кровососы, но волколаки исчезли по всей территории Европы. И вот появились вновь через столько лет. На латыни их называли lupus nocturna. Вирус, от которого можно излечиться идеальным антисептиком — серебром.

Ирония ситуации заключалась в том, что вчерашний оборотень судя по всему гонялся за насильниками и ворами. Зло уничтожалось злом, невероятный паноптикум. Милиция здесь бессильна, люди будут пропадать, пока в борьбу не включится страж. Бартошевич провел ладонью по короткому мечу, спрятанному в украшенный орнаментами кожаный чехол и засунул древнее оружие под сиденье. Он вздохнул. Предстояло съесть пуд железного боба. Фигурально, конечно. Его беспокоила личность Насти. Странная девушка, не менее загадочная, как и вся сложившаяся ситуация. В ней ощущалась нераскрытая нерожденная сила, которая спала словно личинка в коконе, в ожидании стать бабочкой. Кто она?