Кристофер Мур - На подсосе

Император встал на колени на картонку бродяги и потряс его за плечо.

— Уильям, просыпайся. — Тот застонал, из кармана его пальто выскользнула пустая бутылка «Джонни Уокера — Черной этикетки». — Упился вусмерть, должно быть, — произнес Император, — но, по счастью, жив.

Фуфел хныкнул. Где же кот?

Император подпер Уильяма о бетонный постамент памятника. Уильям замычал.

— Его нету. Нету. Нету. Нету.

Император подобрал бутылку из-под скотча и понюхал горлышко. Да, скотч в ней был совсем недавно.

— Уильям, она была полная?

Тот схватил с тротуара свой картонный знак и прислонил к своим коленям.

— Нету, — произнес он. На табличке было написано: «Я БЕДЕН, А КТО-ТО СПЕР МОЕГО ОГРОМНОГО КОТА».

— Мои глубочайшие соболезнования, — сказал Император. Он собирался уточнить у Уильяма, как ему удалось добыть квинту скотча высшего качества, но тут услышал долгий кошачий вой — он эхом разнесся по улице. Император поднял голову — к ним приближался огромный бритый кот в красном свитере. Фуфела и Лазаря вовремя удалось поймать за шкирки, и они на кота не кинулись. Император оттащил их от Уильяма. Огромный кот запрыгнул хозяину на колени, и пара слилась в пьяных объятьях по полной программе — с большим количеством мурчания, детского лепета и слюней. Хватило, чтобы Императора от такого зрелища слегка замутило.

Отвернуться пришлось даже королевской гвардии — бойцы инстинктивно осознали, что за лицезрение сентиментального и бритого огромного кота в красном свитере им вряд ли прибавят жалованье. Песьего протокола для таких случаев просто не существовало, и гвардейцы принялись нарезать круги по тротуару, словно бы в поисках хорошего места, где можно притвориться спящими.

— Уильям, мне сдается, кто-то побрил твоего кота, — сказал Император.

— Этот кто-то, видимо, — я. — Из-за угла памятника вывернул Томми Флад, чем напугал всех до ватных коленей. Из-за того же угла высунулась бледная изящная рука, схватила Томми за воротник и дернула, как тряпичную куклу.

— Томми? — успел крикнуть Император. Его Императорская Величина обошла бетонный надолб искусства, а Фуфел и Лазарь кинулись по улице к набережной, словно только что заметили, как туда поскакал особо привлекательный стейк из филейной вырезки, и происшествие это нуждается в тщательном расследовании. За углом Император обнаружил своего друга, писателя Ч. Томаса Флада — его крепкой хваткой держала его же подруга Джоди Страуд, вампирша. Одной рукой зажимала ему рот, а костяшками другой в педагогических целях неистово втирала ему в голову здравый смысл. При всяком акценте из головы раздавался глухой стук, а Томми испускал приглушенные крики.

— Джоди, я должен настоять, чтоб вы этого молодого человека выпустили из рук, — настоял Император.

Она повиновалась. Томми вывернулся.

— Ай! — сказал он в полный голос, потирая макушку.

— Извини, — произнесла Джоди. — Не справилась с собой.

— Мне показалось, вы собирались покинуть город с тем извергом, — сказал Император. Вместе с королевскими гончими и бригадой грузчиков из «Безопасного способа» он участвовал в битве со старым вампиром, имевшей место на акватории Яхт-клуба имени Святого Франциска.

— Ну-у… да, само собой. Он уже уехал, а я собираюсь его догнать в дороге, — ответила Джоди. — Я же обещала инспектору Ривере. Но перед отъездом мне хотелось убедиться, что с Томми все будет хорошо.

Императору Джоди нравилась, и он был несколько разочарован, когда выяснилось, что она — изверг-кровосос. Что ее не портило — она по-прежнему оставалась очень приятной девушкой, всегда щедро одаривала гвардию гостинцами, хотя у Фуфела при ней всякий раз начинался припадок тявканья.

— Что ж, мне кажется, этого будет довольно, — рек Император. — Судя по всему, нашему юному писателю не повредит присмотр взрослых, прежде чем его можно будет выпускать в Город.

— Эй, да нормально у меня все, — сказал Томми.

— Ты побрил кота, — педантично отметил Император, вздев неукротимую свою бровь, похожую на серую белку с ирокезом.

— Я… э-э, мы его проверяли. Хотели убедиться, может, мне кота стоит завести после того, как Джоди уедет. — Он посмотрел на подругу, и та бодро закивала, пошире распахнув глаза и стараясь в то же время выглядеть очень искренней. — А… а… — продолжал меж тем Томми, — а я как раз жевал резинку, понимаете, ну, такую, из которой здоровенные пузыри надуваются, ну и… в общем, короче говоря, я и понять ничего не успел, а Чет кинулся на один такой пузырь и весь в нем перемазался.