Светлана Бойкова - Черное и белое

Алекс зашел в душ и почувствовал, что откуда-то взявшаяся усталость нагло навалилась на него и тянет к полу. Роман был рядом и вовремя заметил легкую бедность Алекса.

— Парень, не балуй! Сядь на стул и заметь — стульчик не простой, функциональный. Включи воду и не думай ни о чем, наслаждайся, будет тебе и моющая пена, и мелкодисперсный бальзам из трав, и стульчик повернётся в нужный момент как надо… В общем, у тебя будет возможность понаблюдать за своим обновлением. А я тут, рядом, за стеной, заранее прошу извинения — мне придётся за тобой наблюдать. Так надо.

Алекс включил воду и почувствовал, как мелкая водная пыль окутала его. Он подставил лицо этому дождю и пожелал, чтобы он усилился — и капли не заставили себя долго ждать, они укрупнились и мягко застучали по его телу, доставляя удовольствие. Он опустил голову, закрыл глаза, и слушал шум воды. Этот шум оказался самой приятной музыкой, какую он когда-либо слышал. Силы радостно наполняли его тело. Появились ненавязчивые запахи трав, и среди этих запахов Алекс узнал аромат лаванды, который часто появлялся в его снах, там, у хозяина, во время технического сна. «Я человек, — осторожно, с особым удовольствием подумал Алекс, словно боялся, что эта мысль уйдет, или, чего хуже, все окажется неправдой. — Я человек!» Он вдруг ощутил собственную готовность быть человеком, и все яснее понимал, что вступает в потрясающий, новый мир. И, что бы его ни ожидало в этом мире — все равно это будет счастьем. И он продолжал сидеть с закрытыми глазами и улыбался.

Из душа Алекс вышел совершенно обновленным, полным сил. Дверь за ним закрылась, а за ней его ожидали Олеся и Роман.

— Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? — спросила Олеся, окинув Алекса взглядом не упускающих никаких мелочей голубых глаз.

— Да! Как новенький, — бодро ответил Алекс.

— Все именно так. Скажи, ты помнишь последние минуты своей жизни? — поинтересовался Роман.

— А разве я умер?

Наступила неловкая пауза, все трое молча шли по длинному светлому коридору с множеством белых дверей без номеров и надписей по обе его стороны.

— Да, я чувствовал что-то странное…

— Роман ты очень «добр». Человек едва вернулся к жизни, а ты…

— Нет-нет, я продолжу, — поспешил вставить свое слово Алекс. — Я помню, меня убил полицейский нравов, и в тот момент я понял что-то несомненно важное. Да, никаких сомнений — я узнал, что я человек. Но что было дальше?…

— А дальше… Тебе просто повезло! В бригаде по сбору биологических остатков были наши люди. Сейчас мы стараемся все такие бригады укомплектовать нашими сотрудниками, — с гордостью вводил Алекса в курс дела Роман.

— К сожалению, полная укомплектованность этих бригад нашими силами невозможна — катастрофически не хватает людей, — Олеся красноречиво развела руками.

— Да, я понимаю, задача сложная, требуется обучить каждого…

— Дело не в этом. Просто, не хватает людей, их нет. Смотри! Есть верхушка — они имеют все, что угодно душе и телу, они ничего не создают, они правят миром, их мало. На них и всех остальных работают биороботы, — они люди, но об этом никто не знает, даже верхушка, за исключением нескольких человек элиты, которые все это придумали и воплотили в жизнь. Так вот, людей-биороботов очень ограниченное количество, буквально по счету. И эта цифра жестко контролируется.

— Как? — не выдержал Алекс.

— А ты знаешь такое слово — утилизация? — пояснил Роман. — Вот где мы действительно беспомощны, как котята. И еще… биороботы не размножаются.

— Откуда же они берутся?

— Изымаются из семей свободных людей, еще детьми, под благовидным предлогом.

— Каким? Я не понимаю, кто способен отдать своего ребенка, — темная тень пробежала по лицу Алекса, он скрестил руки на груди.

— Успокойся! Есть же неблагополучные, неполные семьи, и государство берет заботу о детях на себя. Детей действительно обучают наукам, тренируют и программируют…

А родители всю жизнь получают казенные бумаги, ежегодно, с уведомлением о выдающихся успехах их ребенка. Да, чуть не забыл, твоя мать жива, она очень тоскует по тебе и до сих пор получает письма о твоей уникальной деятельности на поприще науки. Ты помнишь свою мать, Алекс?

— Я помню дом, в котором я жил, голос матери, ее запах… И все.

Роман открыл одну из белых дверей, и они вошли в большую комнату с камином, в котором потрескивал ленивый огонь. Комната была обставлена мягкой мебелью, а в центре красовался большой овальный стол, вокруг которого стояли мягкие стулья со спинками. Свет в комнате был мягкий, располагал к отдыху и доверительной беседе.