Макс Роуд - Захарий

— Я должен действовать сам, или есть четкий план? — спросил Захарий.

— Нет, есть только список, остальное на твое усмотрение. Ты уже сполна показал свои возможности.

— Если возникнут проблемы, мне можно ссылаться на Вас, Повелитель?

— Можешь.

Некоторое время Захарий молчал, глядя себе под ноги.

— А что потом? — наконец спросил он.

— А потом начну выдвигать вперед полноценную смену нашим героям. Такие люди уже найдены, множество девилов годами обучали их, вторгаясь в каждое их действие на земле. За этих людей, которым предстоит стать духами, шла настоящая борьба между девилами и светлыми анхелами.

— Мы сумели всех отстоять? — спросил Захарий.

— Друг мой, — вдруг улыбнулся Хозяин, — отстаивать как раз приходится не нам. Мы искушаем нужных людей, предоставляя им неограниченные материальные блага. Рождаясь, каждый человек крепко прилеплен к светлому, и только по прошествии времени среди них выявляются те, кто угоден нам. Создатель любит всех, как своих детей, как отец и мать, в одном лице. Мне же, не нужны ВСЕ! Мне не нужны слабые духом, не нужны рабы, во всех смыслах этого слова. А нужны люди свободно и творчески мыслящие, способные изменить себя, и через это изменить других. А плебеи и ханжи, думающие только о себе, меня не интересуют вообще, их просто нет для меня. Вон, их полный Панеон, и ты уже сам знаешь, что проходя свое чистилище, они после следующей жизни снова попадают к нам… Я тебе открою сейчас секрет, Захарий..

— Я слушаю внимательно, Повелитель!

— Так вот, в Панеон заблудшие аоры отправляю не я! В основном их отправляют светлые, отправляют анхелы! Я, и мои слуги, просто присматриваем за ними здесь, и исправляем их пороки. Те же, кто добровольно пришел ко мне, становятся в Панеоне, образно говоря, не заключенными, а полноправными жителями. Человеку на земле можно сколько угодно жаловаться, унижаться, просить своих выдуманных богов о помощи, но если он подменяет словом бог или боги, слово Создатель, значит у него будут большие проблемы. У множества народов свои боги, и отношение к чужим богам всегда крайне негативное. Но Создатель-то один, как один и Я, и никому не понравится, что чужими именами попирают твое. Только человек с внутренней свободой может это понять, и именно такие люди нужны мне! Те, кто не идет на поводу, кому смешны жалкие людские законы, кому противны серьезные лица безмозглых глупцов. Вот моя паства, и с ней, с ее помощью, я держу в своих руках третью часть всей земли! Все новое создается теми, кто ничего не боится, Захарий, и только так. Также нет трусов, среди стремящихся всей аорой ко мне. Они не жарятся на уровнях, не кипят там в дерме, не унижаются девилами, они становятся духами или девилами, и помогают мне во всем. У Создателя гораздо больше аор, но мы берем не количеством, Захарий. Однако дело у нас все равно общее, все связано с людьми, с жизнью на земле, и сама жизнь существует, потому что мы этого желаем. А поскольку жизнь необходима нам для нашего собственного существования, значит она вечна!

— Я слышу истину! — невольно воскликнул завороженный Захарий.

— Еще бы! — снова улыбнулся Он. — Но мы немного отвлеклись, друг мой, давай снова к нашему делу. Что ты еще хочешь спросить у меня…или может, попросить?

— Повелитель, вам ведь ведома моя судьба? — неожиданно для себя спросил Захарий.

— Конечно.

— Я знаю, что самому нельзя знать ее, но… сегодня ведь поворотный момент, правда?

— Правда, Захарий.

— Я почувствовал это еще заранее, и даже не по каким-то признакам. У меня сегодня была одна встреча, после которой что-то защемило внутри. Я понял, Повелитель, что теперь все изменится, не будет как раньше.

— Еще как не будет! — ОН усмехнулся.

— Тогда только одна просьба. Вы мне и так дали все, что можно, но внезапно я ощутил…даже не знаю как сказать… ощутил некую пустоту, которую раньше не замечал, и которая вдруг предстала передо мной, такая простая и ясная.

— Тебе скучно, что-ли, одиноко? — Хозяин с улыбкой смотрел на Захария, неловко сидевшего перед ним, и теребящего края собственного камзола.

— Да….Вы именно так сказали, Повелитель… все так просто. Мне нужен не только друг, но и соратник. Тот, с кем можно разделить все.

— Скорее не «тот», а «та»! — теперь Он был уже серьезен. — Но ты хотел жену, я тебе ее вернул.

— Конечно, но мне, и ей нелегко. Она не живая, Повелитель, она хорошая, добрая, все такая же…но она живет в другом мире. С моей стороны тоже нехорошо просто держать ее при себе.