Камиль Фламмарион - Неведомое

Д-р Оскар Джиакки сообщил следующие три случая в «Анналах психических наук» (1893 год).

«Первый случай произошел со мной лично. В 1853 году я был студентом в Пизе, восемнадцатилетним юношей, — все мне улыбалось, и никакие заботы о будущем не смущали моего жизнерадостного настроения. Однажды ночью, 19 апреля (не могу определить в точности — был это сон или полузабытье) я увидал своего отца, изможденного, мертвенно-бледного, лежащего на постели; он проговорил потухшим голосом: «Сын мой, обними меня в последний раз, скоро мы с тобой расстанемся навеки». При этом моих губ коснулось что-то холодное. Я так ясно помню этот печальный эпизод, что могу повторить вместе с божественным поэтом: «Chela memoria il sanque mi scipa».

Незадолго перед тем я получил от отца самые благоприятные известия и поэтому не придал никакого значения этому явлению; тем не менее моей душой овладела непреодолимая тоска, и на другое же утро, несмотря на просьбы и убеждения моих друзей, я отправился во Флоренцию, угнетенный и печальный, точно меня ожидала казнь. Моя тревога оказалась основательной — едва успел я войти в дом, как мне навстречу бросилась мать и среди слез и рыданий сообщила мне, что прошлой ночью, оказывается, как раз в момент моего сна или видения, отец мой внезапно скончался от разрыва сердца.

2-й случай (из моей практики). У меня содержится в доме умалишенных одна старушка, страдающая припадками старческого слабоумия, случающимися, впрочем, довольно редко. В промежутках между этими припадками она очень смирна и даже рассудительна. Это — бедная вдова; прежде она пользовалась щедрой помощью со стороны священника церкви Сен-Иоанна в Раккониджи.

В ночь на 17 ноября 1892 года эта старушка, у которой обыкновенно сон был очень спокоен, вдруг принялась стонать и плакать, уверяя монахинь, старавшихся успокоить ее, что она видела во сне своего духовника, — он будто бы упал с кровавой пеной на губах и через несколько мгновений умер.

На другой день пронеслась весть, что кюрэ св. Иоанна действительно скончался от апоплексического удара в тот самый час, когда старушке приснился этот страшный сон.

3-й случай. Некто Дж. К. из Готасекки был принят два месяца тому назад в дом умалишенных. Состояние его, однако, улучшилось, и все подавало надежду на скорое выздоровление. Физическое здоровье было превосходно. Но в ночь на 14 сентября 1892 года с ним сделалось мозговое кровоизлияние, и на другой день его не стало. 16-го я получил от жены его, до сих пор никогда мне не писавшей, открытое письмо, в котором она с беспокойством осведомлялась о своем муже и умоляла отвечать ей немедленно, так как она опасается несчастья. Подобное совпадение фактов и дат не могло пройти мною незамеченным. Я тотчас же написал д-ру Диаварино, лечившему это семейство, прося его объяснить, почему эта женщина написала мне такое тревожное письмо. Доктор написал мне в ответ следующие подробности: «В ночь на четырнадцатое, и как раз в тот час, когда с К. сделался апоплексический удар, жена его, одаренная темпераментом крайне нервным, а в то время вдобавок еще и беременная на 7-м месяце, чувствовала нравственное недомогание, а ночью внезапно проснулась с тревогой за участь мужа. Ее волнение было до того сильно, что она разбудила своего отца, чтобы рассказать ему о своих предчувствиях и просить его немедленно ехать с ней в Раккониджи, в полной уверенности, что с мужем случилась беда».

Эти три случая, по-моему, стоят внимания. Приписывать их исключительно случайности, нечаянному совпадению кажется мне уж чересчур большим скептицизмом, и, по моему мнению, было бы ложной гордостью упорно отрицать, что они могут быть следствиями какого-нибудь биологического закона, — отрицать только на том основании, что мы этого закона не знаем, как не знаем, к несчастью, и многих других тайн психологии. Очень заманчива гипотеза таинственного общения разума существа страдающего, находящегося в опасности, с разумом близкого, любимого им человека. Легко допустить, что в момент смертельной опасности или несчастья, мысль может сделать невероятное усилие и победить расстояние; но в моих случаях — во 2-м или в 3-м — эта теория не применима ввиду того, что ни настоятель св. Иоанна, ни умалишенный К. не могли думать о своих дорогих отсутствующих, и, без сомнения, старушка не была уже до такой степени любима своим духовником, чтобы именно к ней направлялся его предсмертный помысел».

По поводу телепатических снов приведу еще здесь следующий замечательный случай, засвидетельствованный Фредериком Вингфильдом (департамент Кот-дю-Нор) и уже напечатанный раньше в «Телепатических галлюцинациях».