Камиль Фламмарион - Неведомое

Первый надрез от подмышечной впадины шел над опухолью к наружной поверхности соска. Второй надрез, начатый из той же точки, огибал опухоль снизу и направлялся навстречу первому; таким путем опухоль была удалена. Продолжительность операции равнялась 10–12 минутам.

Во все это время больная продолжала спокойно беседовать с хирургом и не обнаружила ни малейших признаков чувствительности, ни малейшего движения черт лица, никакого изменения в дыхании или голосе; даже пульс оставался спокойным. Больная все время находилась в состоянии автоматической невозмутимости. Когда хирург промывал рану губкой, смоченной водой, больная шутливо несколько раз проговорила: «Ах, перестаньте, мне щекотно!»

У этой больной была замужняя дочь, г-жа Лаганде, живущая в провинции, она могла приехать в Париж лишь через несколько дней после операции. Г-жа Лаганде имела способность приходить в состояние сомнамбулизма и тогда проявляла необыкновенное ясновидение.

XXVI. Доктор Клоке попросил д-ра Шаплэна привести г-жу Лаганде в состояние магнетического сна и предложил ей несколько вопросов, касающихся ее матери. Она отвечала следующее: «Матушка очень ослабела за последние дни; она только и живет магнетизмом, который поддерживает ее искусственно. Завтра жизнь ее угаснет тихо, без агонии, без страданий». — «Какие органы более всего поражены?» — «Правое легкое съежено, окружено клейкой пленкой и плавает в жидкости. Но более всего у матушки болит вот это место, — продолжала сомнамбула, показывая на нижнюю часть лопатки, — Правое легкое атрофировано. В оболочке сердца водянка». — «В каком состоянии другие органы?» — «Желудок и кишки здоровы, печень бела и обесцвечена на поверхности».

Когда больная скончалась на другой день, то врачи, производившие вскрытие тела, пожелали еще раз услышать, что говорила дочь покойной о состоянии внутренних органов г-жи Плантен, и сомнамбула повторила все сказанное ею раньше. Хотя дверь комнаты, где производилось вскрытие, была заперта, но г-жа Лаганде, находясь в состоянии сомнамбулического сна, следила, как воочию, за действием скальпеля в руках хирурга, и говорила, обращаясь к присутствующим: «Зачем делают надрез по середине груди, когда пораженные органы находятся на правой стороне?»

Все указания, сообщенные сомнамбулой, о состоянии внутренних органов оказались совершенно точными. Свидетели этого факта, прибавляет Б. де Буамон, еще живы и занимают почетное положение в медицинском мире. Правда, случалось, что их сообщения истолковывались различно, но никто никогда не сомневался в их правдивости.

Итак, вот еще вполне достоверный случай магнетического зрения без посредства глаз. Он еще замечательнее, чем эта безболезненная операция по удалению груди, о которой мы сообщили потому, что это была первая медицинская операция, произведенная при помощи магнетизма. Бриер де Буамон приводит еще один пример магнетического зрения на расстоянии.

XXVII. Я знавал жену одного кавалерийского полковника, которую магнетизировал муж и которая стала сомнамбулой; во время лечения он заболел и вынужден был позвать к себе на помощь одного из офицеров своего полка. Это продолжалось с неделю. Некоторое время спустя, на магнетическом сеансе муж, приведя жену в состояние сомнамбулизма, задал ей вопрос об этом офицере. «Ах, несчастный! — воскликнула она. — Я вижу его, он в X… Он хочет лишить себя жизни, берет пистолет, бегите к нему скорее…» Указанное место находилось на расстоянии одного лье. Туда послали верхового, но он опоздал — самоубийство уже совершилось.

Можно было бы привести бесконечное количество примеров, но уже из всего вышеприведенного ясно, что зрение без посредства глаз в состоянии сомнамбулизма — явление довольно частое, которое нельзя не признать, невзирая на многочисленные надувательства и подделки, еще более частые. Невозможно отрицать существование зрения на расстоянии, в состоянии сна или сомнамбулизма.

Самые любопытные и вместе с тем труднообъяснимые сны — это те, которые открывают нам какой-нибудь факт или событие, еще не случившееся, но потом действительно сбывающееся, по прошествии некоторого времени, в более или менее близком будущем.

Дело уже не в том, чтобы только видеть без посредства глаз, а в том, чтобы прозревать, угадывать то, чего еще нет.

Сама формула этого вопроса представляется нелепой и противоречивой, следовательно, недопустимой. Если допустить ее, то это повлечет за собой следующие рассуждения: если будущее может быть предрешено заранее сцеплением причин и следствий, следовательно, свободная воля — нечто близкое к иллюзии?