Макс Саблин - Тайна человека с саквояжем

— Добрый день, — поздоровался с гостем отец. — Всё готово. Боров в свинарнике один, — добавил он, обозначив названное место рукой. — Моя помощь нужна?

Отец — человек жалостливый по натуре и никогда не решавшийся собственноручно умерщвлять животину, всегда прибегал к помощи человека с саквояжем. Тот выполнял работу исправно и безвозмездно. О том, как он это делал, никто не знал, всё делалось тайно. Загадкой оставалась и тишина. За то время, пока Пасечник пребывал на дворе, скот молчал. Молчало и обречённое животное.

Определив саквояжу место у ног, странник жестом выразил желание помыть руки.

— Олежка! Олежа!.. — совсем некстати позвала меня мать — человек отличающийся гостеприимством и великим добродушием. — Беги скорей за хлебом! И крошки в доме не осталось, гостя кормить следует…

Услышав намерения хозяйки, Пасечник помотал головой, демонстрируя свой отказ. Я выжидающе посмотрел на мать.

— Две буханки белого! Не стесняйся, проси у тёти Зои свежей выпечки!.. — наказала она, определив мелочи место в кармане моей рубахи.

Я нехотя направился к калитке, как вдруг меня осенила безрассудная, но в то же время блестящая идея:

«Искать меня сейчас никто не возьмётся. Все знают, куда я отправился, а значит можно подсмотреть таинство».

Тотчас в голове родился гениальный план, от которого сердце застучало с такой частотой, с какой перестукивают колёсные пары мчащихся мимо нашей станции скорых поездов. Казалось, от волнения оно вот-вот вырвется наружу, однако решимости от этого у меня не поубавилось.

Завернув за баню, я припустил вдоль пристроек к загону, перемахнул изгородь и оказался в навозе. Новые перепачканные навозом ботинки меня нисколько не огорчили, я тревожился оказаться разоблачённым. Мне предстояло успеть расположиться на чердаке стайки до того, как Пасечник окажется в свинарнике. Перескоками я устремился к деревянной лестнице, приставленной к чердачному проёму сеновала. Птицей взлетел под крышу, высмотрел подходящую щель в дощатом настиле под ногами, упал и притаился.

Затея удалась. Но вот оказия: готовый встречать Пасечника в свинарнике, я никак не ожидал услышать скрип позади себя. Ко мне кто-то поднимался.

«Пасечник!..» — ужаснулся я, глядя как две торчащие жердины приставной лестницы чиркают по кромке лаза.

«Её надо опрокинуть!» — осенило меня.

Приди эта мысль чуть раньше, или замедли немного ход поднимающийся, и я бы непременно исполнил свои намерения. Словно паук на четырёх конечностях, я даже успел придвинуться к лестнице и приставить ногу, как вдруг, к моему удивлению из лаза показалась голова Ильи.

— Как ты меня нашёл? Я чуть было не опрокинул тебя! Что ты здесь делаешь?

— Трудно было не догадаться, в какой магазин ты отправился. Скажи спасибо, что я не раскрыл твою затею сразу. Немедленно спускайся или я сам скину тебя отсюда!..

— Постой! Давай вместе подсмотрим за Пасечником!..

— Хочешь распрощаться с жизнью и предать меня той же участи?! Пасечник знает своё дело, и посвящать в него точно никого не собирается.

— Да ты просто боишься!

— Боюсь?!

Не замедлив перейти к действиям, брат схватил меня за рукав, но я решительно отдёрнул руку. Не ожидавший отпора Илья упал рядом. Скрип открывшейся в хлеву двери успокоил нас. Захваченный любопытством, Илья вдруг потерял ко мне всякий интерес. Да и я успел быстро позабыть о нём, всё моё внимание привлёк человек с саквояжем.

В тускло освещённой стайке Пасечник остался наедине с откормленным, поросшим густой светло-бурой шерстью боровом, добавь которому клыки и он бы нисколько не отличался от дикого кабана. Знавший крутой нрав Гавроша, я был поражён его спокойствием. Забившись в угол, тот лишь изредка похрюкивал. Из-под густых, серовато-рыжих бровей тяжёлый взгляд хряка падал на незнакомца. Никакого бунтарства, одна лишь смиренность.

Человек с саквояжем скинул капюшон. Светлые локоны падали ему на плечи, подчёркивая аккуратные кукольные черты лица. Лёгким мановением руки он подозвал Гавроша и тот охотно подчинился. Изящные пальцы Пасечника скользнули по бронзовому запору саквояжа и тот со щелчком распахнулся.

Свет, вырвавшийся из сумки, разбавил полумрак зеленоватым свечением. И я вдруг ощутил странный, совершенно незнакомый, слегка пьянящий аромат, испытать который снова мне больше так и не довелось. Все тревоги отлегли, стало легко и благодушно, разум окутало безучастие. Однако, произошедшее следом вернуло здравый рассудок и перевернуло все мои представления о человеке с саквояжем. Немой доселе Пасечник тонким девичьим голоском взялся выдавать мерные строки: