Александр Светлый - Арена Видящих

С другой стороны я понял всю суть зверолюдей. Они промежуточное звено между животными и людьми. У них простая и понятная жизненная программа. Доминировать и размножаться. Доминировать и размножаться. Это программа на выживание и она не случайна. Люди заняли все миры, принадлежавшие зверолюдям благодаря организованности, планированию и превосходству образа мышления.

Зверолюди вытесняются, изгоняются сначала из лесов в поля, потом из полей в пустыни, и постепенно истребляются и там, разрастающимися и покрывающими всю поверхность планеты городами. А любвеобильным фавнам, чья внешность ассоциируется у людей с чем-то уродливым и мерзким и вовсе не осталось места в мире. За сексуальное насилие над самками и детенышами других разумных существ, они ненавидимы, как людьми, так и другими зверолюдьми. Если эльф встретит фавна в принадлежащей его деревне части леса, то со стопроцентным шансом убьет, хотя может пощадить хищника или человека-дровосека. Такова жизнь. Фавны разбрасывали свое семя везде потому, что вымирали. И Люцифер представлял вершину достижений их лесного народа в Мире Башни.

Это было на уровне знания. Никаких видений это подтверждающих или опровергающих я не увидел, но мне пришло понимание, что не вторгнись люди в места их обитания, не выпиливая нещадно леса, вынуждая их обитателей отчаянно сопротивляться, никакого конфликта не возникло бы. Фавнам хватило бы их самок. Их блуждание по мирам и желание осеменить всё что ходит, ползает и летает — отчаянный ответ другим существам за их исчезновение, как народа.

После многочасового калейдоскопа спаривания с сотнями тысяч разнообразных самок, очень трудно было сконцентрироваться на том, кто я сам, где нахожусь, и что вообще происходит. По крупицам восстанавливая свой день до момента поглощения ядра фавна, я понял, что всё еще нахожусь в Пещере испытаний. Я руку был готов отдать на отсечение, что прошла неделя, но судя по тому, что я всё еще находился в подземелье и красный круг портала на стене напротив так и не возник, мои видения длились не дольше четырёх часов.

Настало время узнать, что я получил за этот незабываемый опыт ксенофильской промывки мозгов. Что?! Всего вторая ступень легендарного ранга! Да я почти на первой был после приёма ядра второго даоса! Голубая жемчужина — это же божественный ранг культивации Земной Сферы, так почему же так мало духа получилось поглотить?

Внимательно присмотревшись, я осознал, что не так то и мало. С девяти миллиардов, концентрация духа поднялась до двадцати семи. Я получил больше, чем с обоих даосов вместе взятых, но все равно остался недоволен. Как обычно, все зависит от ожиданий. Я ожидал увидеть необычайный, фантастический прирост к силе, а вышло не особо. Ладно, если быть справедливым, то совсем неплохо.

У меня есть семь миллиардов свободной Ци, которую я могу растратить на изучение и отрабатывание духовных боевых техник. Забавно опять начинать тренировки в управлении Ци сразу с легендарного ранга, но такова моя доля. Всё время всё делается в спешке, под нажимом обстоятельств. Хоть бы опять не обосраться, выстрелив из руки, как из гаубицы, и убив себя и всех окружающих.

Кстати, как там мои противники? Големы все ещё толпились в соседнем зале пещеры, словно им там медом помазано. Я решил осторожно подойти и проверить, чем это вызвано. Шел очень аккуратно, маленькими приставными шажками, чтобы не вызвать на себя всю толпу врагов одновременно. Если есть какое-то определенное расстояние, с которого они меня заметят и придут в движение, то хотелось для экспериментов, выманить кого-то одного. Я уже подошел вплотную к арке перехода в другой зал, а мои противники словно залипли в Тик-ток с роликом выдачи зарплаты. Стоят — не шелохнутся.

Вскоре я понял причину их такого странного поведения. В дальнем конце пещеры был на стене небольшой выступ. Где-то на высоте четырех с небольшим метров. Неведомо, каким образом оказавшись на нём, в скрюченной позе из-за нависающего сверху свода, стояла на трясущихся от перенапряжения полусогнутых ногах златовласая Виконта.

Девушка прижимала к груди охапку коротких посохов и несколько кожаных мешков. Да уж, на таком крохотном балкончике с близким потолком могла поместиться лишь такая малышка, как она. Да и для неё это укрытие оказалось маловатым. Поверхность балкончика не была плоской, а имела наклон наружу, из-за чего удерживаться на нем, чтобы не сорваться вниз, было большим трудом. Было видно, что Виконта держится из последних сил на скользком, покатом куске скалы и надо было отдать ей должное, на такое в течении долгого времени был способен далеко не каждый.