Тимур Айтбаев - Вы призвали не того... Книга 6, том 2

Однако артефакт Ясновидения вместо требуемого показал ему лишь черный клубящийся туман, из которого на него смотрела пара ярко-алых голодных глаз. И от этого изображения повеяло такой запредельной жутью, что старый маг не сдержался и с воплем откинул артефакт прочь.

Вот только это не помогло.

Теперь тьма смотрела на него не только из иллюзии зеркала.

Она была в каждом углу, под каждым сгибом и столиком. Пряталась в тенях колонн, фужеров и стульев. Скалилась из горлышек бутылок и шуршала в складках одежды…

Даже в черных зрачках следящих за ним шокированных подчиненных плескалась все та же ТЬМА.

И тут главный шомон все понял.

Он прозрел.

Опустив взгляд, старик посмотрел на собственную грудь.

«Она и во мне. Она везде. От нее не скрыться и не защититься…»

«Верно, смертный», - шелестящий шепот раздался в его сознании, и одно его звучание причиняло невыносимую боль его слабой душе. Глава упал на колени, схватившись за голову, а между его пальцев заструилась кровь, вытекающая из ушей. - «Близость носителя моей силы… Смертельная угроза самой душе… Давление того, что в силах менять саму Судьбу… Ты осознал… То, что не должен… То, чего не можешь принять… Мои соболезнования… Впрочем, мучиться тебе недолго… Твоя душа не успеет… распасться…»

За спиной скрючившегося на полу мага, меж двух стоящих с растерянным видом эльфов, появилась мутная фигура. Появилась без каких-либо звуков или вспышек. Так, словно всегда там стояла.

Но окружающие шомоны сразу же почувствовали это.

Будто стадо овец, почуявшее волка, они в неосознанном порыве рванули прочь. Не зная куда. Не понимая зачем. Не глядя, от чего. Они просто «страстно желали» оказаться как можно дальше от источника этого странного чувства, даже не страха, но чего-то много большего…

И одна лишь молодая секретарша, случайно посмотревшая в этот момент за спину дрожащего словно в припадке старика, смогла «увидеть». В ее широко открытых глазах отразился бесформенный рваный балахон из черной ткани, колыхающейся, будто вокруг был не воздух, а морское дно. Под глубоким капюшоном не было видно ничего, кроме клубящегося черного тумана и пары светящихся алых глаз.

Эльфийка потеряла сознание раньше, чем успела хоть что-то осознать или запомнить. И в этом было ее счастье.

А тем временем фигура в черном балахоне рывком приблизилась к старому шомону, который истекал кровью уже не только из ушей, но и из глаз, носа и рта. Даже его поры сочились черной дрянной кровью. Мечущийся в бреду рассудок не мог удерживать концентрацию и великолепный панцирь многоуровневой защиты давно слез, словно старая змеиная кожа, распавшись на бесполезные осколки нейтральной энергии.

Посланник поднял правый рукав и из-под ткани балахона вперед метнулись уродливые черные щупальца. Им не пришлось ни душить, ни рвать, ни потрошить жертву. Едва цепляющаяся за умирающую плоть распадающаяся душа без сопротивления скользнула в спасительную тьму астрального кармана.

В следующий миг Посланник пронесся по залу размытым клочком тумана и исчез в ночи, спрыгнув прямо с балкона и прихватив с собой артефакты Главы… и его секретаршу.

Глава 228. Ярость Стальной Королевы. Часть 3. Шаг за грань и дальше (Антуанетта, финал).

1.

В маленькой санчасти «Шиншиллы», приписанной к отряду «Мародеров», было не протолкнуться. На кушетке, выставленной в положение полусидя, лежала укрытая покрывалом маленькая девочка. Она была настолько тощей, что у окружающих невольно закрадывалась мысль, как она вообще жива? Рядом на небольшой вращающейся табуретке сидела Татьяна, наш походный лекарь, а вокруг стояли сержант Васильев и Дамир с Сергеем.

Я предпочла не заходить внутрь и наблюдала за происходящим через открытую дверь из коридора, облокотившись спиной на стену жилого вагончика.

- Это… действительно вне моих сил, - обреченно развела руками Татьяна, обследовав Марьяну как с помощью своих способностей, так и приборами.

- Я вам говорила, - печально улыбнулась девочка.

- Но способ ведь должен быть! - прорычал Васильев.

Необычно было видеть строгого недоверчивого сержанта в образе «заботливого папы». Скорее всего, тут действительно сыграли роль инстинкты. Насколько я успела узнать, у него на Базе была семья, но вот кто именно — не помню.

Семья…

Я невольно вспомнила свою старую жизнь в том, самом первом мире. Серую жизнь калеки, без надежды на счастье. Потом жизнь после «перерождения». Маленькая деревушка, подарившая мне десять лет простого, тяжелого, но наполненного солнцем и запахом луговых трав детства.