Константин Щеблыкин - Восточный маг

— То-то их верховный на меня так странно смотрел, когда я из его стакана глотнул… Я тогда еще поморщился — стакан немытый оказался, заплесневелый.

— Сам ты стакан заплесневелый! Не плесень это была, зуб даю, а ближайший её родственник!

— Не ори, голова раскалывается… родственник плесени, микромицеты-макромицеты… грибы что ли?

— Они, родимые, шаманами горячо любимые — как будто умиляясь успехам ребенка, всплеснула руками моя бестия. — Дальше то что помнишь?

— Дальше? Про разведку боем докладывали а потом… потом туман. Вроде бы драка там была ещё.

— Драка! Скажешь тоже. Какое гоблинское застолье не обходится без драки? А дальше ты, дорогой мой, начал буянить, принял на личную защиту удар секиры, колданул на себя ускорение, резво забегал по залу. На тебя было пытались наслать духов сна, но ты впал в состояние берсерка, стал грызть свой посох и рвать на груди халат. Затем сделал розочку о голову ближайшего гоблина, и стал кричать что всех урков порежешь, что орки с воодушевлением приняли как приглашение на бой всех сразу, и с радостью согласились, принявшись ловить тебя уже все вместе. Рей еле успел зареветь, что всех-то всех, но нападать по одному, зато нон-стоп, и за тобой стал бегать сотник, а за ним- толпа зрителей.

Тогда ты превратился в светящееся каменное чудовище…

— Эй, это были две брони — каменная и светлая! Я эту связку с самой пещеры циклопов каждый день тренируюсь накладывать, она уже до автоматизма отработана!

— Не знаю, что ты там наколдовал, меня там не было, за что купила за то и продаю, но судя по записи, в таком виде ты полез драться вне очереди на самого здорового орка. Никого ни разу не задел, зато видимо победил по очкам, затупив секиру и отбив кулаки нападавшему. Потом выбежал во двор, стал орать, что аллах испепелит это осиное гнездо, что он велик и Аль Сармат — пророк его, зачем-то призвал метеоритный дождь на ближайший лесок, в котором никого не было, спалил его напрочь, по всей видимости поймал откат и прямо там отрубился.

Теперь гоблины разделились на две части: половина уверовали в нового пророка, который поведет их возрождать великого бога Всехзохаваю, который взял себе новое имя, а вторая — более практичная — прочесывает окрестные леса в поисках гнезда клаконов. Рей уже за голову хватается, нормально совсем не разговаривает, только раздаёт пинки и орёт исключительно матом.

— Откуда у тебя запись? Неужели я выделил и скинул?

— Нет, ты уже не мог. Тебя самого скинули. Притащили и на аппарель дирижабля скинули как куль с мукой. Это Рей дал. Промычал что-то неразборчивое, сплюнул, махнул рукой, и дал запись всего вечера, включая ваш так называемый военный совет.

— А с ним то что не так?

— С нашим варваром всё так — разгребает ту кашу которую ты заварил.

— Да я про совет вообще-то.

— А! Точняк. Там всё «не так»! — уминая невесть откуда взявшееся пирожное продолжала щебетать Ленка. — Сборище тестостерона без единого мозга.

«Мы самые крутые, мы всех нагнем!» — низким голосом спародировала вампирша. — А то что их почти впятеро больше и они вас как масло по бутерброду размажут — это вам конечно неважно. Эхх, чтобы вы без меня делали — притворно вздохнув, Ленка откинула прядь со лба, и сверкнула глазами, на мгновение ставшими кроваво-красными. — Короче слушай сюда, у меня есть план…

***

И ведь какой был план: ракшасы-иллюзионисты создают сложную иллюзию присутствия тени одного из тёмных владык, круг магов накрывает вражеское войско сложным площадным проклятием, а орки Шестилапого Рея ещё издалека, зато под чарами ускорения, ну то есть духов лёгких ног, или как там их шаманы называют свои аналоги… так вот зеленокожие начинают с полагающимся к моменту рёвом и гиканием бежать в сторону вражеских позиций, максимально достоверно имитируя атаку. После чего мы проводим агитацию, и часть противника, устрашенная кажущимся неминуемым поражением (демоны- твари продажные, и свою шкуру ценят очень высоко) или просто попавшая под ментальные чары, переходит на нашу сторону.

Только сейчас до меня начинают доходить масштабы вчерашней неадекватности: да, конечно, можно взять врага с наскока, на грани возможного, с надрывом, прямо так взять и нагнуть. Вот только есть шанс и не нагнуть. Причем так не нагнуть, что потерять всё. И поскольку именно с наскока (без подготовки), с надрывом (рвя жилы и теряя людей) и на грани возможного (то есть шансы столь ничтожны, что даже сорвиголова это понимает), то разница между эфемерными плюшками от выигрыша и потерями в случае поражения становится несоизмеримой. А ведь мы знаем, что не стоит ввязываться в битву, если можно потерять больше, чем приобрести. Эту аксиому, приписываемую Сунь Цзы, наши аналитики уже заездили до дыр, но она от этого не стала менее действенной.