Александр Кочетков - Испытание [СИ]

Молчание по непонятной мне причине затягивалось. Я не решился лезть в местные разборки и скромно молчал в стороне. Эти двое вперившись в друг друга взглядом, молчали более красноречиво.

— Припёрся… — нарушил молчание лысый. Ну не вяжется его образ с моим представлением о гномах.

— Чего надо? — недовольно спросил он, — что столбом на проходе застыл?

— Я же извинялся — Фродегриф! — огорчённо произнёс алхимик, — сам не знаю, как она у него казалась!

— Да? — удивлённо приподнял бровь "гном", — ты уверен?

— Не очень, — стушевался Эабор. Впервые его таким вижу, что же они не поделили?

— Плохо, что не очень, — гном перевёл на меня взгляд своих глубоко посаженных глаз, — тебе чего болезный?

— Я с ним, пришёл, — кивнул на стоящего рядом алхимика, — мы по делу.

— По делу? — он удивлённо уставился на меня, — и какое, интересно, может быть, дело у кузнеца, алхимика и бродяги?

— О правду говорит, — ожил Эабор, — работа для тебя есть. Как ты любишь — творческая!

— Вижу не шутите, — сразу посерьёзнел гном, — пошли в дом, там поговорим.

Дом у Фродегрифа оказался под стать хозяину. Деревянный терем с огромными окнами и засаженным цветами палисадом, в сознании никак не соединялся с жилищем гнома. И тем не менее это был его дом. Стоило Эабору сказать про творческую деятельность кузнеца как подменили. Усадив нас, он начал метать на стол еду, последним был водружён жбан из тёмного дерева, с пробкой. Хоть тут он соответствовал канону, в жбане оказалось хорошее тёмное пиво. Я попытался было завести разговор, но был обшикан на два голоса. Ели в молчании, пиво пили тоже в тишине, стоило первой кружке опустеть, как Фродегриф заговорил:

— Рассказывайте, что за нужда вам ко мне привела?

Слово взял Эабор.

— Мы тут обмозговали, — он кивнул на меня, как бы говоря кто это мы, — есть способ помочь нашей целительнице и её сестре. Он, — кивок на меня, — предложил идею, как справиться Элиготом своими силами.

Гном поощрительно кивнул, но промолчал.

— По его задумке, если все пройдёт как надо, никто из наших не пострадает, — многозначительно проговорил алхимик. — Ты сам знаешь, какие планы мы не придумывали, везде были убитые. Михаил предложил дикую, но рабочую идею, — мужчина замолчал, посмотрев на меня.

— Так получилось, что Нелана попросила меня помочь в её беде, — начал я, — случайно это вышло, но боги засвидетельствовали её просьбу. Элигот, возможно, видел меня, а, значит, скоро придёт за мной. Умирать я не хочу, — позволил себе кривую усмешку, — поэтому убью его первым. Соглашусь с Эабором, идея попахивает безумием, но если выгорит… мы точно его прикончим!

— Лихо! — одобрительно прихлопнул по столу гном, — но от меня-то, чего ты хочешь?

— Мне для задумки помощь Мастера-кузнеца нужна, — без обиняков ответил я, — только денег у меня нет.

— Лихо! — широко улыбнулся гном, — это по-нашему, сразу в пекло!

Я лишь развёл руками, мол чего тянуть-то.

— Рассказывай в чём тебе, парень помощь нужна, да ещё и творческая? — задорно сверкая глазами, спросил гном, — может, и сгожусь на что…

— Я король! Нет! Лучше я гений! — горделиво задрав нос, вещаю в пустоту. И было отчего рядом со мной лежала почти готовая прялка, проблему отпила торца решил, просто закопав обломанный конец в землю. Стоит, не шатается, а мне больше и не надо!

— Вот не знала, что ты такой чванливый, — голос Ксаны, врасплох меня не застал. Жизнь в Слободе приучила всегда быть наготове и хоть краем глаза, но контролировать окружение.

— И тебе доброго дня! — поворачиваюсь к девушке, — ты поболтать пришла или по делу?

В прошлый раз я неверно определил её возраст — Ксане было от силы лет восемнадцать. Тогда я был слишком сосредоточен на цели и её образ прошёл как-то краем сознания, особо там не задержавшись. Люди и прочие разумные в этом мире живут несколько дольше, чем на земле. Если для эльфов или гномов прибавка в сорок лет мало что значит, то для короткоживущих людей — это ой как много. Мне неведомо почему так произошло, но люди в этом мире живут до ста — ста десяти лет. Был ли это сбой или мутация в процессе филогенеза или это прихоть создателей игры, — но больший срок жизни обуславливает больший период развития. Детство и юность здесь растянуты до двадцати лет, взрослыми парни и девушки становятся в двадцать два или старше в зависимости от местности. Стоящая передо мной Ксана была симпатичной девчонкой по земным меркам лет пятнадцати — семнадцати, незамужней, что немаловажно. Больший срок жизни и тут вмешался в привычный мне ход вещей, ведь, как писали историки: в средние века в четырнадцать лет уже семьи были, и дети у молодых родителей появлялись — взросление происходило значительно раньше. В этом мире магия наложила свой отпечаток — замедляя старение, пусть и ненамного, но значимо сточки зрения человеческой популяции. Что-то опять меня в дебри занесло.