Кирилл Смородин - Исполнитель

Бритый наголо маг приблизился к мониторам, и те включились сами собой. Почти тут же послышался гул, на «карусели» из вирт-капсул зажглось полтора десятка огней, а туман пришел в движение.

– Пока завершаются последние приготовления, я покажу, кого ты должен освободить, – заговорила ведьма, глядя на чародея – тот колдовал над мониторами, по которым бежали ряды символов. – А заодно открою для твоего разума память юноши, чье тело ты одолжил. Повернись ко мне и закрой глаза.

Как только Матвей сделал это, ведьма сжала его виски ладонями. В тот же миг перед мысленным взором возникла картина: тесная камера за решетчатой дверью, длинная деревянная лавка в центре, на которой, опутанное цепями, лежало человекоподобное существо. Оно было одето в коричневый балахон, скрывающий все, кроме лица – щекастого, с выпуклыми жабьими глазами, широким ртом и множеством отростков, похожих на сомовьи усы.

– Как ты видишь, пленник не человек, – ведьма говорила, не отнимая рук от головы Климова. Вернее – парня-инквизитора. – А потому находится он в особом отделении тюрьмы, на минус третьем уровне. Доступ туда есть не у каждого, однако наш юноша – счастливчик, поскольку ассистирует господину Главному дознавателю. Поэтому он прекрасно ориентируется в тюремных коридорах, и необходимый маршрут ты возьмешь из его памяти. Она сейчас открыта для тебя, ты можешь смотреть его воспоминания, будто это фильм с полным погружением. Попробуй узнать что-нибудь, загляни внутрь себя…

Матвей сам не понял, как это получилось. Просто в памяти одна за другой стали всплывать сцены из прошлого – и о каждой он мог рассказать столь же подробно, как если бы сам все пережил.

Прогулка по цветущему саду со светловолосой женщиной, которая была матерью парня-инквизитора – его, кстати, звали Вольфганг и родом он был из Австрии… Посиделки в домашней библиотеке с отцом – рыжеволосым и худощавым, тоже носящим очки… Занятия с господином Мортимером – толстым магом-инквизитором с седой кудрявой шевелюрой и густыми бакенбардами… А также встречи с немногочисленными друзьями, вечера за стопками книг, участие в допросах чародеев и колдуний, неугодных инквизиторам, коридоры магической тюрьмы и многое-многое другое… Воспоминания обрушились на разум Матвея, словно волна цунами.

Одновременно с этим он чувствовал себя вором-медвежатником, проникшим в чужое жилище. Всего за несколько минут он успел узнать о Вольфганге столько же, сколько знал о самом себе. Впору было свихнуться…

– Ничего, это пройдет, – успокоила ведьма. – Теперь слушай внимательно. Инквизиторы ожидают от Вольфганга первого доклада через два дня. Соответственно, сейчас в тюрьме его никто не ждет, поэтому ты не должен попасться на глаза никому в черно-зеленой форме – это дознаватели. Обычных стражников не бойся, они не в курсе инквизиторских дел. Избежать встречи с ними не получится, так что просто веди себя естественно. Ты все понял?

– Ф-фсе, – хрипло выдавил Матвей, отмечая, что голос у Вольфганга выше, плюс – чувствовался акцент.

– Вот и прекрасно. Тогда приступим.

Ведьма подошла к красноглазому магу, тот посмотрел на нее и кивнул. Почти тут же кабина, занимавшая место в центре «карусели», поднялась на пару метров.

– Становись под ней, – велела ведьма Матвею. – Сейчас ты отправишься в «Ландруну».

Тот выполнил приказ, и стеклянный цилиндр опустился, накрыв его, словно жука. В то же мгновение вирт-капсулы стали вращаться, а туман заскользил по наружной стороне прозрачных стен.

«Поехали…» – с отголоском иронии подумал Матвей.

И почти тут же едва не рухнул – от боли. Она была в разы сильнее, чем когда ведьма вырывала Климова из игры посредством портала или когда Фурментис переселял его сознание в тело Вольфганга. Казалось, каждый нерв тщательно прожаривали на раскаленной сковороде…

Туман за стеклянной преградой становился гуще – и одновременно с этим усиливалась боль.

Матвей все же не выдержал, опустился на колени. В глазах потемнело, все тело тряслось. Зубы не стучали лишь потому, что Климов с силой сжимал челюсти.

Вспышка яркого голубого света ослепила. В тот же миг боль стала стремительно сходить на нет, и когда Матвей вновь смог видеть, то обнаружил, что сидит в густой траве, покрывающей пологий холм. Шел дождь, воздух был свеж и сладок, неподалеку слышались голоса, звон оружия и низкий утробный рык.

«Я в «Ландруне», – понял Матвей, поднимаясь.

Битва шла в полутора сотнях шагов, между подножием холма и первыми елями, образующими сине-зеленое море, что тянулось вдаль. Ожившее дерево, метров пяти высотой, сражалось с группой игроков – милишником, который путался в ножищах моба и время от времени рубил здоровенным двуручником, чародеем, пулявшимся огненными сгустками розового цвета, и остроухой лучницей, что держалась на расстоянии и пускала в неприятеля одну стрелу за другой.