Сергей Чехин - Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба

— Хира! — спешился и рванул за ней. — Поедем вдвоем, места хватит.

Но меня никто не послушал (впрочем, ничего нового). Какое-то время царила напряженная тишина, даже лошади то и дело приподнимали морды из зарослей и тревожно переглядывались. А затем округу огласило звонкое ржание, затрещали ветки, зашуршали кусты, и мимо на полной скорости пролетел несчастный коник, волоча за собой вцепившуюся в удила девушку.

Суккуба болталась как тряпка в зубах терьера, вцепившись в ремень и оставляя за собой длинные борозды, но хватки не ослабляла с твердым намерением добиться задуманного: не то в силу характера, не то, чтобы не упасть в грязь перед хозяином. Что же, в грязь (точнее, размоченный прибоем песок) она все же упала, когда жеребец встал на дыбы и заплясал, мотая шеей из стороны в сторону. Не дав настырной бестии опомниться, скакун занес ногу, намереваясь обрушиться всем весом и раздавить кости, но на помощь неожиданно пришла Уклейка. Лошадка сердито всхрапнула, топнула, и конь как стоял — так и замер, после чего виновато тряхнул гривой и побрел восвояси.

Остановило ли это бесовку? Черта с два. Не прошло и минуты, как засранка снова пахала пляж копытами, но в третий раз вороной красавец действовал умнее и просто зашел по шею в реку. Хира явно посчитала этот жест признанием собственного превосходства и проявлением покорности, но первая же попытка забраться в седло выявила интересную анатомическую особенность — копыто, как бы это помягче сказать, не очень-то входило в стремя. Потому что оное предназначалось для людских, а не демонических ног. Девушка попробовала взлезть на круп иначе, проявляя чудеса ловкости и акробатики, но в конечном итоге сорвалась и с рогами ушла в воду.

Уже начал вспоминать правила реанимации при утоплении, но вот над зеркальной гладью показались острые кончики, потом красная макушка, а за ней и облепленное мокрыми прядями угрюмое лицо. Демоница вышла на берег медленным шагом, как богатыри из мультика, и ткнула пальцем в шевелящиеся кусты.

— Я тебя еще найду. Пасись — оглядывайся.

Казалось, проблема решена, а конфликт исчерпан, но самое худшее только начиналось. Забрался в седло, спутница кое-как вскарабкалась на узкий участок между лукой и основанием шеи, нещадно хватая лошадку за гриву и елозя ногами по шкуре. К чести Уклейки, все мучения выдержала с истинно-спартанским хладнокровием, но не проскакала и ста шагов, как суккуба дернулась и толкнула меня плечом.

— Не липни! И не сопи на ухо!

— А как я буду вожжи держать? Ремни короткие.

И это чистая правда — чтобы управлять маунтом, приходилось вжиматься в спину суккубы, и, что тут греха таить, дыхание от этого реже не становилось.

— Бестолочь, — прорычала прислужница, разворачиваясь лицом. — Ничего не можешь, ничего не умеешь...

Смена положения мало что изменила, ведь теперь рубаху подпирали не острые лопатки, а упругие округлости. Да и сама поза сразу напомнила о знаменитой сцене с чучелом единорога, и в довесок к прочим «неудобствам» добавилось непрерывное жужжание амулета.

— О, Тьма, как же ты бесишь.

Хира слезла, обошла кобылку сзади, словно позабыв недавний печальный опыт, и прыжком заскочила на круп. Да, на стоянке это действительно бы помогло — меня ничто не касалось и не отвлекало, но переход на легкую рысцу вынудил девушку податься вперед, чтобы удержать равновесие, и затвердевшие от трения и прохлады намоченной одежды кнопочки на каждом шагу вонзались под лопатки. И если я мерзко сопел от внезапной близости, то демоница из-за тряски дышала так, что мог бы приготовить безе, просто окунув левую руку в яичные белки.

Поэтому на достигнутом успехе суккуба решила не останавливаться, и, лишь чудом не свалившись, на ходу пересела спиной к спине. И хоть со стороны это выглядело донельзя комично, в итоге устроило обоих, а хлещущие по затылку и шее волосы малость охладили пыл.

— Тебе удобно?

— Просто заткнись, — прошипели в ответ.

Чтобы не взбираться по склону, на котором попутчица гарантировано бы грохнулась, направил скакуна вдоль берега вверх по течению, и на пологом участке выехал к вездесущим пшеничным полям, истыканным мельничными башнями и усыпанным хуторами и селами. Впереди белели стрельчатые стены Эль-Гедона, но путь пролегал на значительном удалении от города. Сверился по заходящему солнцу и поскакал к окутанному маревом косогору, держась подальше от любых следов эльфийской деятельности.