Сергей Чехин - Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба

— Оставь, — Макар с медвежьей нежностью положил лапищи на дрожащие плечи и отвернул соратницу от трупа.

Валькирия, до того тихонько льющая слезы, резко покраснела, поморщилась, как от стакана лимонного фрэша, и протяжно завыла. Верзила опустился на колено, чтобы лицо Вальки достало хотя бы до щеки, и неловко обнял. В свою очередь, рыцарь не ревел, не вопил, задрав голову, не крушил все вокруг, а лишь глубоко вздохнул и незряче уставился перед собой, как рентгеном пронзив палубу, меня, берег и, казалось, саму ткань виртуального мироздания. И, несмотря на внешнее спокойствие, блестящая росой сталь не сулила убийце и предателю ничего хорошего.

Наблюдая за этим, раз за разом прокручивал в голове один и тот же вопрос, пока не отважился задать его Хире.

— Почему? — обернулся к стоящей бок-о-бок суккубе. — Почему ты не убила ублюдка?

— Я — оружие, — равнодушно отозвалась демоница. — Как меч, кинжал или лук. Из ножен не достанешь, в ладони не сожмешь, но суть та же — оружие игрока не убивает других игроков само по себе, без приказа. Таковы правила. К тому же, ты бы вряд ли обрадовался такому своеволию. Запричитал бы о добре и зле, темной и светлой сторонах, о чести и достоинстве, миролюбии и прощении... В общем, нес бы свой привычный паладинский бред. К тому же, есть выборы, которые должен сделать лично ты. Без советников, посредников и прочих посторонних. И нести за эти выборы безраздельную ответственность, а не говорить потом: Хира то, Хира это, а я не я и суккуба не моя.

Вздохнул и свесил голову — логика странная, но напарница права в одном: скажи она пару дней назад, что хладнокровно расправилась с живым человеком, не предупредив и не спросив моего мнения, и это закончилось бы весьма плачевно для наших отношений. Но то было бы пару дней назад.

Макар осторожно отстранился от подруги и склонился над телом. Средним и указательным пальцами зачерпнул сгустившуюся кровь с шеи и провел по своему лицу — прямой линией ото лба к заросшей щеке, через влажные веки и напухшую каменным желваком скулу.

— Я отомщу, — прохрипел великан и отшагнул.

Вот так коротко и просто — без рассказа о былых подвигах усопшей, обещаний встретиться в иной жизни и перечислений кар и зверств, что выпадут на долю выродка, когда его (вне всяких сомнений) достанут из-под земли. Но в этой емкой фразе таилась такая угроза, какую не смогли бы передать и несколько абзацев клятвенной речи.

Вальхалла смочила подушечки и провела черту, и, несмотря на разводы соленой влаги, кровь въелась в кожу глубже татуировки.

— Я отомщу, — рыжик всхлипнула в последний раз и встала рядом с товарищем.

— Ладно, — буркнул Макар. — Пора.

— Еще нет.

Пересилив тошноту и головокружение, на одеревеневших, как ходули, ногах приблизился к распростертому телу и преклонил колено, точно рыцарь перед посвящением. В какой-то мере это и есть обряд инициации, вернее — первый его шаг, а сколько их всего будет, и к чему приведут — к победам или поражениям, радостям или лишениям — вряд ли кто-либо сумеет предсказать. Но это — мой первый экзамен на переход из ипостаси неуверенного наивного нелюдима в иной уровень: лучший, худший — неясно, однако путь закончится лишь тогда, когда кровь убийцы смоет с лица бурую полосу.

— Я отомщу.

Соратники недоуменно переглянулись и нахмурились, глядя на меня.

— Уверен? — с нотками настороженности уточнила Валька.

— Это не просто дань уважения, — проворчал бугай. — Такими словами не разбрасываются.

Выпрямился и посмотрел каждому в глаза — достаточно долго, чтобы не оставить причин для сомнений и подозрений в нерешительности.

— Я не бросаю слов на ветер. Никаких.

— Хм... — великан снова смерил меня хмурым, но будто бы другим — новым — взглядом и протянул ладонь шириною с чайное блюдце. — Тогда добро пожаловать в «Побратимы».

От погребального костра единогласно отказались. Во-первых, слишком долго, а счет уже давно пошел на часы. Во-вторых, Макару не терпелось сжечь ко всем чертям всю баржу, прошедшую долгую дорогу от символа дерзких успехов к угрюмому застою и позорной капитуляции. Ведь никогда прежде доски старого корабля не орошала кровь членов клана, а теперь и от былых заслуг, и от самой группы единомышленников остались только блеклые воспоминания в тени полузабытой славы.

Опрокинув бочку с маслом, рыцарь швырнул под лестницу фонарь и спрыгнул на остатки причала за мгновения до того, как из люка поползли языки жадного пламени. Всего за пару минут деревянный исполин обзавелся пышной огненной шапкой, раскачивающейся на ветру как стог подожженной соломы. Вот и все. Жил себе человек, клюнул на легкий заработок и сгинул в неизведанных далях, так и не попрощавшись, не перебросившись строчкой с родными и друзьями. Был ли у Евгении парень или муж? Семья, дети? Из какого города, кем трудилась, чем развлекалась в свободное время? Как вскоре выяснилось, жрица очень не любила личные разговоры и почти ничего не поведала местным приятелям.