Сергей Чехин - Я попал в ЛитРПГ-3, или как подчинить суккуба

Напротив входа высился постамент в человеческий рост, сложенный из дисков с уменьшающимися диаметрами — внизу самый большой, почти в половину пола, а самый маленький держал массивный трон из четырех трапециевидных плит, образующих сидение, высокую спинку и подлокотники. Призрачный свет мерцающим столбом падал на восседавшую на возвышении женщину с болезненно-бледной, но вполне «живой» кожей.

Госпожа сидела в скучающей позе, закинув ногу на ногу и подперев висок сгибом указательного пальца, поглядывала на гостей пронзительными искристо-голубыми глазами и недовольно кривила едва различимые тонкие губы. Прямоугольное, чуть грубоватое лицо в обрамлении длинных белых волос будто отлили из полиуретана, стройное, но далекое от нездоровой худобы тело украшали укороченный до пышной груди белоснежный шелковый камисоль с кружевной оторочкой и длинная юбка с разрезом к середине бедра.

Даже после долгих лет воздержания не назвал бы колдунью по-эльфийски прекрасной — слишком уж сильно напоминала не то ожившую статую, не то оживший труп, но что-то этакое, притягивающее взгляд в ней все же было. Меньше бы сидела в гробнице, больше загорала — и получилась бы конфетка, но в нынешней ипостаси скорее вызывала дрожь на грани с брезгливостью, нежели желание познакомиться поближе. В этом существе слились черты и снежной королевы, и рыцаря смерти, и вампирши из «Другого мира», а лично я предпочитаю более открытых и темпераментных девушек.

— Что это за мерзость? — надменно произнесла владычица подземелья. — Зачем вы это привели?

— Да он сам пришел, — ответил, кивнув на притихшего и залившегося краской Карла.

— Я о тебе говорю. Костяным дуракам ничего нельзя доверить. Сказано ловить красивых юношей, а тащат, кого придется. В камеру его. Надо подумать, что делать с такой добычей.

Меня вывели в коридор, конвоир осветил ближайшую дверь фонарем, и створки с тихим скрежетом разошлись. В вырубленной в скале келье стояли две каменные кровати, на которых «отдыхали» останки — одни иссохшие до мумификации, вторые полностью скелетированные. Судя по обрывкам одежды, трупы принадлежали крестьянам — это все, что удалось выяснить за несколько секунд беглого осмотра. Затем двери захлопнулись, и я оказался в кромешной темноте — ни фонаря, ни иного осветительного прибора узнику не полагалось.

Наощупь расчистив кровать (хорошо, поверхность полирована до стекольной глади, иначе пришлось бы спать по уши в тлену), положил руку под голову и закрыл глаза. Хотел пораскинуть мозгами и подумать над бедой, но мозги раскидываться наотрез отказались и поспешили перейти в спящий режим, сославшись на переутомление и недостаточность данных для полноценного анализа. Что же, этот бой проигран, но впереди ждал новый — куда более сложный и опасный.

Очнулся на крохотном каменном острове посреди бесконечного океана лавы. Хира уже стояла надо мной с занесенным трезубцем — несколько секунд отдыха, и точеные штыри пронзят сердце, исторгнув из долгожданного и столь необходимого сна.

— Снова здорово, — демоница ощерилась. — Готов страдать?

— Всегда готов, — ответил с усталой улыбкой.

— Тогда поехали.

Вилы гильотиной обрушились на распростертое тело, но замерли, наткнувшись на весьма странное в своей непреодолимости препятствие — мою ладонь. Аки джедай, Силой остановивший выстрел бластера, я перевел кошмар в нужное русло собственной волей, в полной мере осознавая, что это мой разум, мои мысли, и следовательно — вотчина моей безраздельной власти. Я здесь царь и бог, а суккуба — просто незваный и назойливый гость, которого давно пора поставить на место.

— Ч-что?! — удивленный возглас и вспыхнувшие глаза стоили всех пережитых мучений.

Ошеломленная девушка ударила еще раз, не сразу заметив, что грозное оружие превратилось в надувную игрушку, какую часто продают в палатках с разномастным барахлом на городских праздниках. Но вот что хитрая бестия поняла сразу — так это то, что ситуация выходит из-под контроля и пора рвать когти. Отбросив бесполезные вилы, прислужница со всех ног рванула к обрыву и прыгнула щучкой в бурлящую гладь, но замерла в полете.

Обернулась с таким выражением вытянувшегося лица, словно хвост застрял в дробилке для щепы, а я стоял с занесенным над кнопкой «пуск» кулаком. На самом деле мне не пришлось и пальцем пошевелить — грезы подчинялись охотнее вышколенного пса. Воображение декодировалось в импульсы, кроящие обитель Морфея по первому желанию. Если сон — «Матрица», то я здесь — Избранный и Архитектор в одном флаконе. И застывшая в воздухе засранка вернулась на берег как в обратной перемотке, представ пред моими самодовольными очами.