— Как мило. Забыл, наверное, что во сне у тебя нет власти, — суккуба шагнула ближе и прошипела: — Зато моя — безгранична.
— Да неужели? — подбоченился, бесстыже разглядывая девушку с головы до ног. — И что ты сделаешь? Стриптиз станцуешь? Сильная боль или страх сразу меня разбудят.
— Верно, — прислужница обошла кругом и сделала «саечку». — Поэтому боль и страх будут слабыми. Помнишь те кошмары, когда за тобой гналось чудовище, а ты бежал, бежал, бежал — через бесконечные лабиринты, тягучий воздух, топкие полы — и хотел закричать, позвать на помощь, но изо рта вырывались едва слышные хрипы о помощи? Так вот... — горячие губы задели ухо, — это чудовище — я. И буду гонять тебя до самого утра, а минута в мире грез ощущается часом в реальности. Ты готов к самой долгой прогулке в своей жизни, малыш?
— Я тебя не боюсь, — сказал, глядя прямо в пылающие алой плазмой глаза. — И никуда не побегу.
— Хм... Может, нырнуть в сон твоей подружки и напугать до разрыва сердца?
— Может, встретимся лично и обсудим все, как взрослые люди?
Если бы демоница умела испускать глазами тепло, я бы обгорел до скелета. Ее мышцы напряглись до предела, и лишь острое желание поиграться с добычей не позволило насадить обидчика на вилы.
— Встретимся... — прорычала в ответ. — Уж не сомневайся. А теперь пора поиграть.
Бесовка щелкнула пальцами, и разрушенный город сменился лабиринтом деревянных стеллажей — столь огромных, что верхние полки утопали в льющейся как смола тьме. Мрак разбавляли только желтые трепещущие квадраты, ровными рядами уходящие в чернильную даль. Под квадратами протянулись похожие на полки террасы, и чем дольше бродил среди странных сооружений, тем более знакомым выглядело все вокруг.
— Артур! — позвал хриплый немощный шепот из-за угла. — Артур, помоги...
Меньше всего на свете хотелось идти на зов, но, как и бывает в страшном сне, тело наотрез отказалось слушаться, а ноги потопали сами собой. Пытался сопротивляться, но ослабшие разжатые пальцы скользили по доскам, а ноги, казалось, по колена утопают в пол. Брел как по затянутому дымкой болоту, щурясь, чтобы не увидеть то, что ждало за поворотом, но сомкнуть веки не получилось.
— Артур!
— Нет, нет, нет... — наливающийся ужасом голос звучал в голове, а из распахнутого рта не вырывалось ни звука.
Громадные полки исчезли, одни лишь квадраты покачивались в кромешном ничто. Каждый шаг ускорял биение сердца, но экстренное пробуждение не спешило спасать разум из объятий нарастающего хаоса. Миг спустя в паре шагов по курсу вспыхнул столб света, ударив в распростертое на полу окровавленное тело. Хира лежала, неестественно раскинув переломанные руки и ноги, а красноватая кожа покрылась черной корочкой.
— Как ты мог... — яркий сноп превратился в медленный стробоскоп, и страдалица через раз подменялась изуродованным трупом Корицы.
— Как ты мог... — повторил мертвец, моргнув сухими остекленевшими глазами.
— ...убить человека? — закончила вопрос суккуба.
Не знаю, к чему бы все это привело, но тут раздался громогласный лай, а следом — сердитое причитание трактирщицы. Резкий шум вышиб из дремы, я невольно подпрыгнул на стуле и втянул ртом спертый воздух, словно вынырнувший со дна утопающий. Ни о каком сне и речи идти не могло — и так промок насквозь, а в грудь будто переселился вооруженный перфоратором и сабвуфером человек-сосед. До утра как-нибудь перетерплю — от суток бодрствования еще никто не умер, но вопрос требовал скорейшего решения, иначе и сон и явь сольются в одну бесконечную пытку.
На рассвете Кастель-Кор накрыла такая туча, что без петухов не сразу бы и понял, утро уже или до сих пор кромешная ночь. Лиловая грыжа разрослась на все небо, ветер ревел и кусался страшнее бешеного пса, а сырой землистый запах — извечный спутник надвигающейся грозы — щекотал ноздри. Лучшего времени для дальней поездки через наводненный нечистью лес и представить сложно, но от ливня, чай, не растаю, а от промедления в два счета склею ласты.
Кстати, о чае. Хозяйка по доброте душевной угостила кипятком со вчерашней заваркой — взяв до боли знакомый граненый стакан в соломенной оплетке, вышел на крыльцо. Чупа радостно завиляла хвостом и, вытянувшись в полный рост, стрельнула хамелеоньим языком в щеку. Потрепал чудище по холке, наблюдая с высоты за базарной площадью — торговцы в спешке собирали лавки, складывали остатки товара в повозки и спешили укрыться от надвигающегося ненастья в домах-башнях.
Читать дальше