Брамин Виланов - Начало Игры [СИ]

— Может кто-нибудь объяснит мне, что черт возьми происходит в этом отеле? — не дожидаясь приглашения, я прошел к кровати и уселся на нее. — Час назад мне повезло очнуться в номере, где царил бардак, а после ждала встречи пара ходячих мертвецов. Хоть у меня и амнезия, но уверен, что это не нормально.

— К сожалению, мы знаем не больше вашего. Все началось внезапно, и толком понять, что происходит никто не смог. — Ильин развел руками, как бы извиняясь за неоправданные надежды.

— Хотя бы сказать где мы находимся вы можете?

— Мы в Джексонвилле. Штат Калифорния. — просветил его Ильин. — Небольшой городок, расположен довольно далеко от крупных населенных пунктов. Ничем не примечателен.

— К сожалению, это ни о чем мне не говорит. — память никак не отреагировала на название. Первые встреченные люди не смогли помочь разобраться в таинственном пробуждении в этом месте.

— Ходячие мертвецы? Это что-то вроде зомби? Вы что шутите? — химик вклинился в разговор и продолжил гнуть свою линию мудака.

— Хотелось бы. Еще вопрос никто из вас перед тем как все началось не видел ничего необычного?

— Необычного? В каком смысле?

— Зеленая надпись про Игру и все в таком духе. — присутствующие с недоумением смотрели на черноволосого, не понимая, о чем он говорит. — Значит нет. А кто-нибудь из вас убивал этих существ?

— Убивать? О чем ты? Они просто больны, это наверняка какой-то вирус. Их необходимо лечить. Как можно столь кардинально бороться с людьми? Это же дикость! Средневековье! — Николаев полностью оправдывал первичное мнение о нем. Его высказывания начинали действовать на нервы.

Профессор Макаров собственными глазами видевший, что творил безымянный предпочел промолчать и оставить свое мнение при себе. Он ведь помог ему и пока было не ясно правильно ли будет обвинять спасшего его от смерти в излишней жестокости.

— Итак, видимо придется рассказать все с самого начала. Признаюсь, я не горел желанием делиться информацией, но от этого зависит наше с вами выживание, так что всем лучше присесть…

Пересказ событий не занял много времени. Конечно о своем необычном прибытии я как рассказчик предпочел умолчать. Поэтому начал с того момента как пришел в себя лежа на кровати. Профессора внимательно слушали, только студент пытался причитать о том, «что это невозможно», «что ему показалось», «такого не бывает» и все в этом духе, пока наконец нервы не сдали у Ильина. Он между делом просто попросил заткнуться Виталю, чем еще раз подтвердил звание самого адекватного среди всех присутствующих. Кстати, господин Ильин был не министерским прихлебателем или кабинетным ученым, а вполне знаменитым физиком теоретиком. Именно он оказался у руля российской части международного эксперимента по выявлению гравитационных волн. Еще Эйнштейн предполагал существование подобного физического явления, но доказать на практике эту теорию смогли только через полвека с привлечением лучших умов в данной области.

Когда я закончил сказ о становлении в качестве участника масштабной «монополии», на лицах, собравшихся были совершенно разные выражения. Ильин и Макаров задумались, один по причине врожденной открытости к непознанному, второй потому что сам видел вещи которые отчасти подтверждали рассказ парня. Хорек переводил взгляд с одного участника дискуссии на другого, пытаясь понять серьезны ли все эти россказни или гость просто решил неудачно пошутить. Ну, а молодой был на грани истерики.

Виталя еле сдерживался чтобы не зарыдать. Было бы враньем сказать, что он сильно дорожил своей жизнью. Отношения с родителями не сложились, он не понимал их, а они отвечали взаимностью. Вечная ругань между отцом и матерью не стеснявшихся ребенка, похоронила все желания о создании собственной ячейки общества. Хотя были и другие причины почему к почти 30, он так и не остепенился. Неуверенный в себе, с кучей комплексов по поводу внешности, он не умел разговаривать с противоположным полом и девушек у него не водилось. Все это: проблемы дома, с личной жизнью, с самоопределением и ответы на простые вопросы «кто я есть в этой жизни?» и «что я оставлю после себя?», не добавляли черт оптимиста в нрав Виталия. Наоборот с годами наблюдая все это каждый день и зная, что его удел работать в лучшем случае в качестве планктона и ничего большего ему не светит, он становился мягким и безвольным типом. Врожденная инфантильность и слабость характера со временем стала только сильнее. Некоторых трудности закаляют и делают крепче, но это был не его случай. Парень был забитым и серым молодым человеком. Глядя на него можно сразу вынести вердикт — не жилец…