Брамин Виланов - Начало Игры [СИ]

— Что нам с ними делать? — Виктор задал висевший в воздухе вопрос.

— Они заражены. Я просканировала их, рекомендаций по лечению нет. — Мари расстроилась. Конечно, одно дело убивать уже превратившихся в зомби, и совсем другое того, кто еще жив, и сражался с тобой бок о бок.

— Я поговорю с ними. — на правах командующего экспедиционным корпусом выживальщиков, пришлось взять на себя «заботу» о раненных.

Парни понимали, что шансов у них нет. Все знали одна царапина или укус, и вы не жилец. Это не добавляло им оптимизма и веры в будущее.

— Эй солдаты, что раскисли? — я твердо смотрел им в глаза, все остальные старались лишний раз не смотреть на обреченных. Их уже списали, кроме меня и капитана Донована.

— А чему нам радоваться? Мы уже трупы. Оставьте нас, или пристрелите, чтобы не ждать, когда мы присоединимся к этим тварям. — достойная стойкость и трезвый взгляд на жизнь, заслуживали уважения. Я уже пробовал лечение на парнях, но результата не было, даже раны не затянулись. Хотя до этого удалось залатать не царапину, а настоящую дыру в плече другого солдата.

— Не буду вас обманывать. Противоядия от вируса нет. Но вы мои люди и более того, вы жители Кан Сити, поэтому я хочу, чтобы вы знали, что умерли не зря. Ваша жертва ляжет тяжким грузом на мои плечи. Но в то же время, она послужит делу выживания нашей общины. Сначала сотен, а потом и тысяч людей. Назовите свои полные имена и обещаю, когда-нибудь они будут высечены на обелиске, что мы построим в честь защитников, которые положили свои жизни на алтарь свободы и справедливости. Ради будущего всей человеческой расы. Ради страны и выживания. — Пафосно? Да, пафосно. Но слова имеют магическую силу. Слова начинают драки и войны. Слова становятся причиной конфликтов и примирений, Слова могут быть правдивы или лживы. Целые цивилизации погибали из-за неверно трактованных или сказанных речей. Монологи лидеров вдохновляли и заставляли верить, что их дело правое. Находить силы в самые трудные времена, чтобы продолжать бороться. Я знал об этом. Моя речь собрала всех вокруг пятачка отчуждения. Сейчас на земле сидели не два неприкасаемых, а герои в глазах остальных. Всего несколько предложений и люди кардинально меняют отношение, к чему бы то ни было. Особенно если обладать авторитетом.

— Питер Николсон.

— Джон. Мое имя Джон. Леман.

— Ваши имена узнают все, кто обязан вам своим спасением. — парни прониклись речью и были готовы принять уготованную им судьбу. Умирать не страшно, если ты умираешь ради чего-то. В глазах стояла не обреченность, а уверенность.

— Влад. Я хочу уйти человеком.

— Я тоже.

Кивнув, пришлось попросить всех отойти. Нужно сделать это самому. Все-таки они шли за мной, и ответственность полностью лежит на моих плечах. Собравшаяся группа уходила пожимая руки бойцам. Их обнимали, похлопывали по плечам, пожимали руки. Как только мы остались наедине, ни говоря ни слова, я вытащил глок и развернувшись, выпустил по пуле в головы раненных. Никогда не понимал смысла пронзительных взглядов и затягивания драматических эпизодов. Их участь предрешена, но умирали они с осознанием, что их жертва не бессмысленна. Я их убедил в этом, облегчив уход и тянуть время мучая бойцов бесчеловечно. А так они даже не поняли, что случилось. Ну по крайней мере тот, что умер первым. Хотелось выпустить еще по одному патрону в качестве контрольных, но я вовремя одернул себя. Все-таки это не расстрел, а акт гуманизма. По крайней мере в глазах других.

Кроме 6 погибших воинов, потеряли два хаммера. Они были на ходу, но у одного салон загажен до основания, кровью и внутренностями, а второй изрешечен различными калибрами и так же мягко говоря не чистый. Конечно техника нужна, но отмывать авто, от требухи и мозгов перебор. Решили снять орудия, разгрузить багажники от груза и бросить машины. Кроме тяжелого вооружения, у молотков не было особых преимуществ. Проходимость не сильно нужна, а расход у движков колоссальный. В условиях дефицита ГСМ, не рациональное расходование ресурсов. Так что, я не сильно переживал о потере.

Страйкеру тоже досталось неплохо. Внутри все выжили, но вот сама техника… Когти Л2 были по-настоящему опасны. Всю броню украшали царапины, некоторые бороздой в сантиметр глубиной. Люк мехвода почти оторвали, и он хвастался оторванной петлей. Еще немного и шпроты были бы съедены голодными латышами. Передок незначительно пострадал, от столкновения со стеной. Одну фару оторвало, безумные зомбаки повредили прицельный комплекс и турель. После осмотра выяснилось, что ничего страшного нет и транспорт вполне боеспособен.