Брамин Виланов - Начало Игры [СИ]

Кому-то может показаться, что несправедливо делить людей. Да, это так. Сильные получали все, а те, кто оказались у основания иерархической пирамиды ничего. Как и во все времена. Построить социализм нигде не удалось. Ни в одной стране мира всеобъемлющей справедливости не было. Единственный кто приблизился к этому это СССР, которого нет на политической карте мира уже четверть века. Да, и в той же стране советов, генсеки имели не тоже самое, что и простой инженер. Поэтому я не чувствовал себя неудобно, тем более каждый в лагере был обязан мне своей безопасностью, а то и жизнью.

Носильщики грузили колонну провиантом, который сейчас был самым ценным товаром. Это заняло несколько часов. Видя, что солнце клониться к закату, я отдал команду сворачиваться. Продолжим завтра. После зачистки, минимальная охрана прикроет собирателей, и они сами закончат изъятие ништяков. У меня запланированы более полезные занятия, нежели чем ходьба по пустым залам, когда-то кипящего жизнью торгового центра. Раньше процесс хомячества был более волнующим, теперь же никакого кайфа от рассматривания бесплатных вещей не ощущалось. Единственное, я зашел в отдел женского белья и решил взять подарки своим дамам. Прошлая попытка осталась на складе Таун Миллс, к моему сожалению. Не выбирая для кого-то одного и просто хватая то, что хочется снимать с женского тела, я кидал понравившееся белье в свой рюкзак.

Когда последняя машина заехала на территорию базы, ворота дополнительно заблокировала фура. С некоторых пор все меры безопасности стали казаться мне недостаточными. Я оставил людей разгружать груз, а сам двинулся в душ. Сегодня был тяжелый и утомительный день, а завтра нужны полные силы. Стоило выйти из ванной после водных процедур, с обернутым полотенцем на бедрах, как дверь раскрылась и в комнату влетел красноволосый демон:

— Какого хера ты трахнул эту сучку и мне ничего не сказал? Ты же целовал меня, я думала, что между нами, что-то есть! А ты чертов ублюдок, сделал это после того, как эта шлюха лежала под тобой. Я как полная дура надеялась, а ты крутил с этой белобрысой, за моей спиной? У тебя что пунктик насчет цвета волос? Так ты скажи, я перекрашусь, если это нужно для того, чтобы ты обратил наконец на меня внимание и перестал относиться ко мне как к ребенку! Фух… — тирада была произнесена на одном дыхании, и девушка почувствовав, что кислород кончается наконец вздохнула.

Ничего не говоря на это, я даже не пошевелился, спокойно выслушивая упреки.

— Значит Элис проболталась… — полу-вопрос повис в воздухе, не требуя ответа. — Как мне к тебе относиться, как не к ребенку, а?

Медленно подойдя к стулу, на спинке которого лежали штаны, рука быстрым движением высвободила ремень. Повернувшись к Инге, кожаный воспитатель демонстративно стал постукивать по моей раскрытой ладони. Красноволосая, собиравшаяся продолжить разборку, увидев мои намерения замолчала на полуслове. Девушка была одета в те же штаны, что и в прошлый раз. Только маечку поменяла. И судя по очерченным тканью торчащим соскам, вид полуголого мужчины с инструментом экзекуции не оставил ее в равнодушной. Не говоря ни слова она сглотнула и прошла к кровати. Не смотря на меня, фурия стала снимать штаны. Оголив пятую точку, Инга легла на постель, оставляя выпяченную попку на весу. Я подошел к занявшей позицию девушке и схватил ладонью ее ягодицу, сжав ее до красноты. Хозяйка издала лишь болезненный стон. Трусики она не стала снимать, и стоило указать на ошибку. Подхватив пальцами ниточку стрингов, я рванул их в сторону. Треск шелкового материала наполнил комнату. На нежной коже остались следы от впившегося белья. Не умеющая сдерживать себя, на такую грубость не обратила внимание, ожидая начала порки.

Первый удар опять стал самым болезненным. От неожиданности она подпрыгнула на пружинах кровати. В этот раз я не стал сдерживаться и удары шли в полную силу, вдоль и поперек круглых и упругих полушарий попки. Прошлая воспитательная мера продлилась ударов десять, сейчас же я не собирался останавливаться и после двадцати…

Глаза Инги наполнились слезами и стекали по щекам. Каждый удар выдавливал новую порцию боли, злости, обиды… и возбуждения. Да, это ей нравилось. Если раньше она от шока не поняла, что чувствовала, то сейчас ей стало ясно. Ей нравится, когда над ней берут власть и наказывают за плохое поведение. Нет, не насилие. Тот мексиканец ощущался совсем по-другому. Как гнилой заплесневевший фрукт, против глотка чистой морозной воды. Ей нужна была не грубая сила, а приручение. Когда сталкивается огненная ярость и холодная воля. И ее сущность радовалась участию в танце льда и пламени и искренне хотела проиграть достойному противнику. Чувство, что даже не прикасаясь к телу, она полностью в его власти, заставляло низ живота гореть от желания. На попке не осталось живого места, и чтобы хоть немного скрасить боль зубы сжали простыню. Наконец палач прекратил истязать ее. Инга была готова на повторение, лишь бы ей уже засадили. Если он опять отстранится, то придется снова бежать в душ и снимать напряжение самой…