Владимир Кощеев - Некромант из криокамеры

— Да какая это тайна? — всплеснул я руками. — Или ты хочешь сказать, Мэтт не обладал точно такой же картой? Или не согласен, что Бездна вылезла в мир, и с ней придется считаться? А кто ее выпустил? Правильно, ее выпустил Галад, когда притащил Зов Бездны. А где были Боги Хаоса?

— Тебе не понять наших помыслов.

— Вот не надо мне тут рассказывать сказки, Мор! Раз ты прекрасно осведомлен, где я был и что делал – с Галадом могли бы справиться и сами. А как только я сделал грязную работу за вас – так ты готов предать меня анафеме. Так кто из нас тут предатель?

Глаза Бога сверкнули.

— Ты забываешься, некромант! — в его руке полыхнула бликом коса. — Я дал тебе силу, я дал тебе карту, я...

— Ты не имеешь права решать, Мор, — прервал я его речь. — Я здесь главный. Ты – проводник чужой воли. И это я выбрал тебя.

— Ты хочешь отказаться?

— Зачем? — пожал я плечами. — Меня все устраивает, это ты чем-то недоволен.

— Грядет война.

— Война. Война никогда не меняется[1], — улыбнулся я. — Всегда будет недовольный очередным переделом мира. В этот раз – им оказался я. И не важно, что мы рассчитывали получить в итоге, имеем то, что имеем. Я пока еще слишком слаб, чтобы говорить на равных с другими пантеонами, но время придет – я заговорю.

Мор забросил косу на плечо и установил песочные часы на алтарь.

— Я тебя слушаю.

— Мой план прост, Мор. Пока я буду идти в Карнат, Порядок разделится на два лагеря. Теодор поведет за собой паладинов и рыцарей в пантеон Света, оставляя друидов и прочую мишуру в Порядке. Тем временем Гай займется призывом Бездны. Ну а я захвачу все алтари по дороге, думаю, к моменту, когда доберусь до Карната, у нас уже будет собственный пантеон.

— И ты хочешь сказать, что светлые обратятся друг против друга? Ты же не дал им карту. — Именно, им она не нужна – этих алтарей и светлых в каждом храме каждого города понатыкано. Кстати, им тоже придется вырезать сердца? Бог замер на мгновение, глядя на утекающий песок в часах и перевернул их. Я поднял бровь. Дополнительное время? — Алтари можно разломать только божественным артефактом. У тебя это кинжал, у светлых был меч. Но артефакт должен быть в руках героя пантеона. Обычный человек алтарь даже поцарапать не сможет. В тебе нет Света, только Тьма. Если в момент прибытия в Неверком ты и был нейтрален, то теперь – ты стал темным по праву. — Но Галад раскрошил алтарь в храме Тароса. — Он был героем Бездны. — Понятно, — кивнул я. — В Неверкоме он был единственным, кто ей поклоняется, так что автоматически получил право на использование артефакта, верно? — Именно так. — А теперь есть Гай, но у него нет такого оружия. Нет же? — Только это и удерживает его от начала экспансии Бездны в Неверком. — У него есть «Яд», блокирующий игрока. Как случилось с Мэттом, героем Порядка. — Его нет среди мертвых, — кивнул Мор. — Я бы знал. — Тогда где он? — В Бездне. — Поясни. — Все очень просто. Когда мир только был создан, все не прижившиеся твари, пришедшие на свет в результате проб и ошибок демиургов – отправлялись в особое измерение. Хаос и Порядок, придя к равновесию, создали множество видов и форм жизни. Мир быстро оказался перенаселен – так в Неверком пришли мы, Боги Смерти. С того момента все изменилось. Охваченные ужасом перед неизбежным концом, полуразумные твари, населяющие мир, едва его не разрушили в войне за выживание. — И тогда пришел Свет, я так понимаю? — Да. Но наиболее сильных и опасных существ не смогла удержать даже Смерть. Они возрождались и становились сильнее. — И их тоже смахнули в Бездну? — А саму Бездну заперли, — кивнул Мор. — Так продолжалось несколько тысячелетий, жители Неверкома распределили между собой Богов, создав тем самым два пантеона, и равновесие было восстановлено. Пока несколько человек не раскопало древний город. — Аль’Арзас. — Да, Галад был среди тех людей. И Бездна преподнесла ему подарок – этот кинжал, — костяной палец коснулся моих ножен. — Теперь ты представляешь, с кем заключил договор? — Хтонические[2] твари вроде Ктулху[3]? — пожал плечами я. — И, пожалуй, пара нестабильных форм жизни, отдаленно напоминающих осьминогов? Передо мной заискрились темные росчерки. На алтарь упала толстая книга в черном переплете. Мор протянул ее мне. — Пора бы знать своих собратьев по пантеону, — заявил он. — Ктулху – первый из прижившихся Богов. Он наиболее близок к тварям Бездны, но живет на дне мирового океана. Если тебе так удобнее для понимания – Ктулху стал прародителем разума в Неверкоме. — Лихо, — выдохнул я, принимая фолиант. Темный пантеон. Все Боги от создания мира до наших дней. Абу Аль’Каззад. — Изучи и больше не задавай мне подобных вопросов, — Мор снова перевернул часы. — Теперь о награде за алтарь. Я могу усилить твои навыки, но из-за того, что ты начал, у меня есть для тебя особый дар. — Хм, учитывая, как лихо вы выдали мне завет, а потом походя подбросили квест на мировую революцию, можно сперва узнать подробности? — Ничего сверхъестественного. Ты принимаешь сан моего младшего жреца – становишься Жнецом. И я дарю тебе способность перемещаться от алтаря к алтарю. — Это же чудо! — вскинул я брови, продолжая сжимать в руках книгу. — Не все так просто, некромант. Каждое такое перемещение будет питаться из твоего гримуара. Один телепорт – тысяча захваченных душ. — Дороговато удовольствие. — Это еще не все, когда количество душ упадет ниже порога уровня, твои навыки ослабнут, пока ты снова не насобираешь достаточно душ для его увеличения. — Тот еще дар, выходит. — И перемещаться ты сможешь только от моего активного алтаря к такому же, при условии, что уже побывал возле них. — То есть, тактического превосходства можно не ждать, — кивнул я. — Если тебя снова запрут в подземелье, как в этот раз – ты сможешь откупиться переходом к моему алтарю. Все активные алтари защищают тебя от нападения в радиусе пяти метров. — Ну, сомнительная польза, — почесал я подбородок корешком книги. — Если я выберу сан Жнеца, об этом узнает весь мир, верно?