Владимир Кощеев - Некромант из криокамеры

— Да кого ты учишь, Бенни? — проворчал, поглаживая гусарские усы, Шеф – стрелок пятого уровня. — Идем, что ли? А то нубы в землю врастут, пока мы тут организационные вопросы решаем. — Так это ты зам, — улыбнулся я. — Я, — кивнул он. Двое оставшихся – воины пятого уровня были близнецами. Брат и сестра – общие черты, общая манера движений и тяга держаться рядом. — Идем, — улыбнулась девчонка, поправляя перевязь с мечом. — Тогда за мной, малышня, — хохотнул убийца, вынимая ножи. — И держите оружие наготове. Мы гурьбой вышли за ворота. Бенни пустился в дружескую перепалку с Шефом, Сара и Эгмонт что-то обсуждали шепотом, а я рассеяно смотрел по сторонам. Наверное, если бы не опасность умереть в любую секунду, здесь вполне себе можно было бы жить. И леса много, и рыба в реках водиться – построй себе избушку, да и живи отшельником, сажай картошку в лесном огороде. Или купи себе замок-другой, найми армию и ходи на соседей войной раз в неделю. А станет скучно – участвуй в турнире за руку принцессы. При воспоминании о турнирах не удержался от ухмылки. Вот Заран и выиграл себе жену на турнире. Потом она его сперва в некроманты перевела, затем вообще устранила, как перестал нужен быть. Так что тут палка о двух концах. С другой стороны нигде так не выплескивается дерьмо из человека, как в свободных от норм и догм местах вроде Неверкома. В любом человеке животное вместе с высоким. Потому, почуяв свободу, можно творить все, что в голову придет, ведь максимальное наказание – отдать несколько рисованных монеток. Вот и появляются всякие Азуры – когда по рукам не бьют, легкая жизнь становится привычной. А где привычка, там – поток. Я почти уверен, она даже не покидает территории Тароса — попросту незачем. Деньги сами приходят. Сумма невелика, само собой. Но ведь она вообще ничему не учит, так, говорит пару общих фраз и хватит на том. Может, она и сама дальше-то не знает? За этими мыслями я упустил момент, когда мы пересекли границу города и оказались в нейтральной зоне. Месте полной свободы и бесконечной войны всех со всеми. — Готовьтесь к бою, — приказал Бенни. — С этой минуты никакого... Вот черт! Они просто возникли из воздуха. Десятка скрывших личности убийц с ножами наголо. Отрезав путь к бегству, позади нашей группы размахивала хвостом Азура. — Ой, как удачно я решила за вами присмотреть. А вы все трое тут, так здорово! — она даже в ладоши захлопала от удовольствия. — Группа, найдемся на кладбище, с могил не сходить, — приказал Шеф, взводя мушкет. — Фас, мальчики! — прикрывая веером рот, приказала лисица, отступая в черту города.

Десять убийц в черных бесформенных накидках с капюшонами, оставляющими лишь острые подбородки с короткой щетиной. В руках у каждого по паре длинных кинжалов с кривыми и зазубренными лезвиями, отливающими изумрудным. На зеленой траве они казались ожившими тенями, угрожающе поводящими оружием в воздухе. Если бы Эцио де Фиранце[1] превратили в назгула[2] – получилось бы нечто очень похожее.

И это против пятерки, в которой только один Бенни выше десятого уровня и держит в руках что-то серьезнее стартового комплекта! Два воина пятого уровня, частично одетых в жалкие начальные обноски со стартовым оружием, Шеф с мушкетом наперевес в легкой кожаной броне. И я — с купленным только что шмотом пятого уровня. Да у нас просто нет шансов!

Видимо, убийцы думали так же. Спокойно приготовившись к короткому бою, с видом подавляющего превосходства поигрывая оружием, они бесшумно скользнули вперед.

— Пять секунд! — Бенни бросил маленький кристалл на землю и тут же ушел в инвиз[3].

Убийц, кажется, это нисколько не смутило. Все так же неторопливо и безмолвно они крохотными шажками смыкали вокруг нас кольцо, вставая почти плечом к плечу.

Первыми упали близнецы, даже не успев вскрикнуть. Двое нападавших попросту распотрошили жертв, как будто в мясорубке. Зеленую траву усеяли нашинкованные кишки и отсеченные конечности. Я ощутил подкатывающую к горлу тошноту – настолько живо выглядели блестящие на солнце ошметки в орошенной красным зелени.

Секунда.

Шеф выстрелил в лицо ближайшему врагу и тут же, злобно оскалившись, вскинул мушкет снова. Пуля не причинила убийце вреда – он лишь усмехнулся и вскинул кинжал.

Две секунды.

Стрелок протяжно закричал, хватаясь за вспоротый живот, чтобы тут же потерять пальцы – комбинация ударов превратила его в изрубленную колоду для рубки мяса.

Три секунды.