Владимир Кощеев - Некромант из криокамеры

И хотя храбрился, про себя представляя скоротечный бой, перед комнатой откровенно струхнул.

Я подошел к краю зала, а он уже развернулся в мою сторону. В аггрозону я не попал, но увидеть меня – он увидел. Смотрел прямо серыми глазами и сжимал рукоять моргенштерна.

Приготовившись набросить «Замедление», я несколько раз глубоко вздохнул – вроде должен прилить адреналин, но я же в игре, откуда тут адреналин?

Шаг. Рано. Шаг.

Мы начали одновременно. Он уже ушел в «Рывок», а я активировал магию. Земля вцепилась в ноги воина, опутывая грязной слизью. Отступая назад, смотрел в безразличные глаза и выпустил всего две молнии – вредитель вздрогнул и со стоном завалился на пол, выронив оружие.

Вредители: 1/10.

Крысиный король: 0/1.

Тяжело выдохнув, провел ладонью над тушкой. Звякнули монеты, какие-то тряпки рухнули в рюкзак. Потом разберемся, пора выбираться.

Бросив последний взгляд на моргенштерн, так неудачно отправивший меня на точку воскрешения, подумал, что бой вышел дурацким.

Само по себе подземелье какое-то глупое. Я словно не в далеком будущем, где все должно быть лучше – телевизоры ширше, каналов – больше, и грудь у дам пышнее. А в 1997, когда верхом сложности было заставить Выходца из Убежища пристрелить Смотрителя[2]. Да, мне сложно, но это я, далеко не фанат подобных развлечений. Опытным гуру здесь все на один зуб будет.

Дождавшись пока тело вредителя растворится, сверился с картой и пошел вперед. Можно было бы поднять из него скелета, но часть меня все еще отказывалась поступать по логике. Я же человек, а не машина!

Мозг снова отключился. Восприятие сместилось, словно наблюдал за боем со стороны. Вот Вредитель порывается сделать «Рывок», я кастую «Замедление» и посылаю несколько «Стрел». Враг падает, мне достается опыт и немного денег с парой старых сапог.

Один за другим, девять вредителей были уничтожены. Ни разу не сработало игнорирование урона. Словно, приняв решение действовать с оглядкой на опыт других игроков, я запустил какой-то иной механизм, иную механику игры.

Конечно, никаких иных механик. Просто знание схемы поведения превращало опасное приключение в обыденное следование инструкции. Лишало красок. От этого тянуло на пространную философию в духе вопросов вроде «Кто я? И каково мое место в этом мире?».

Даже само подземелье перестало казаться настоящим – окружающее отступило куда-то за грань восприятия, смывая налет сказочной прелести с происходящего. Я даже потрогал стену, заставляя себя поверить, что все вокруг – не иллюзия, а что-то настоящее. Это не моя предсмертная галлюцинация.

Представив на миг, что на самом деле умираю где-то на больничной койке, а все вокруг – мне привиделось, вздрогнул. Так быть не должно! Я же вот он! Живой!..

Трубки торчат из живота, кровь заляпала халаты персонала. Они сражаются за мою жизнь, там, по ту сторону выдуманного в предсмертной агонии мира. Они там сражаются, а я тут предаюсь рефлексиям? Нет, я живой, я хочу жить. Я буду!

Холодный шершавый камень заскрипел под рукой, коричневая пылевая взвесь осыпалась на пол широкой песчаной струей. Неумолимо засвербело, я не удержался и от души чихнул. Звук разлетелся по пустому подземелью, мячиком отскакивая от стен и весело убегая от меня подальше, мол, догони.

И я побежал за ним. Хотелось стряхнуть навалившееся чувство холодного отчаяния. Чувствовать каждую мышцу, каждую клетку. Я живой!

Вбегаю в последнюю комнату, уже поднимая руку с заклинанием. Вредитель готов броситься, но земля превращается в жижу, ноги слушаются его с трудом. А в лицо воину уже мчится первая «Стрела». Разряд уходит в молоко, не зацепив врага. Еще!

Противник избежал атаки!

Противник избежал атаки!

Противник избежал атаки!

Он словно собрал всю удачу предыдущей девятки. Я почти вижу за блеском «Волшебных стрел», как тварь растягивает губы в предвкушающей усмешке. Он хочет меня убить и уже готов броситься в смертельном прыжке.

— Кирийе... — затягивает он свою песнь-молитву, вздымая тяжелое оружие над головой.

Крит! Очередная стрела вышибает из воина дух. Полоска опыта смещается в последний раз. Пустые полоски выносливости и маны заполняются, а вокруг меня пляшет черное пламя.

Спешу создать скелет. Плоть разваливается гнилыми кусками, как в замедленной съемке. Чувствую затылком – сзади появилось нечто огромное и воняет животным ужасом.

Но мне не страшно. Я не один.

Время будто замедляется. Скелет резво скакнул в сторону, на лету взмахивая сжатыми кулаками. Самое время разрывать дистанцию – делаю первые шаги в сторону.