Михаил Уткин - Ездовой гном. Сила

Макс скрипнул зубами и полез дальше, стараясь отогнать лишние мысли, но они продолжали думаться, несмотря на всю его наработанную концентрацию внимания. Неудача с гномом оказалась мелочью, в сравнении с предательством соратников.

Как злорадно он тогда включил силовой купол над орочьим лагерем поймав всех этих сволочей в ловушку! С каким удовольствием слушал вопли воинов, которых он до того момента считал своими верными слугами. Эти тупицы так спешили начать делить добычу, что не догадались проверить все закладки его инвентаря.

Конечно, самое ценное он хранил в «пространственном кармане», откуда без спец-умений ничего не вытащить. Но они вообще возиться не стали и, когда мстительными пинками вышибли из него дух ,лишь мимоходом содрали доспехи. Причем, с тупыми прибаутками, тут же сунули его в один из ящиков походного стойла пауков.

Они так торопились делить трофеи, что ни один не вспомнил, как вождь орков благодарил эрла за предоставленный лагерь. Впрочем, может они и вообще не знали, как он управляется. Информацией ведь игроки делятся крайне неохотно. Позже как выяснилось, и с ним делились далеко не всей.

Так, на скалу влезли...

Эльф осторожно выглянул за край обрыва и увидел метрах в двадцати стену замка. Затем кошачьим движением выскочил на уступ, и замер на корточках. Сегодня темная ночь - Луна так и не появилась, а в этот час и клубок разноцветных галактик от звезд которых идет основной свет почти закатился. Лишь пара косматых «звездных языков» дразнят из-за горизонта своими протуберанцами. Эльфы видят в темноте куда лучше людей, но и он сейчас различал верх стены, да и тот лишь по загороженным ею звездам.

Стражниками в этом городе служат лишь люди, к тому же неписи. Так что вряд ли они брали непрофильные ночные умения. Они, в отличие от игроков рациональны, не ошибаются и что попало не берут. Конечно он увидит их раньше, но тем не менее, проверить где они сейчас стоят необходимо. Баронета Северуса-Тархана, на ночь вообще запирали, как малыша, которому нечего шляться в темноте по замку. Так что есть вероятность того, что ночью расстановка стражи иная.

Макс достал из инвентаря, сложившего лапки светляка. Он сразу завозился в ладонях, недовольно подмигивая огоньком в прозрачном брюшке. Эльф, посматривая на корявый рисунок плана, прочертил на карте, закрытой туманом войны, ломаную линию маршрута на все доступные контролю 620 метров и резко подбросил насекомое вверх.

- Береженого бог бережет, сказала монашка, надевая на свечку второй презерватив, - пробормотал он криво усмехнувшись. Но древняя шутка не подбодрила, оставив во рту привкус горечи. Макс попытался направить внимание и досаду на то, что шестьдесят метров маршрута светляка пришлось отдать хаотичным движениям, но не вышло. Мысли упорно возвращались к тому моменту, когда он активировал «адскую зачистку» орочьего лагеря.

Тогда под куполом разлилось фиолетовое свечение, а крики недоумения и ярости сменились хоровым воплем боли, что бальзамом пролился на его сердце.

Чтобы освободиться от паучьих веревок, которыми наспех его связали, хватило полминуты. На подобный случай в дальнем углу пространственного кармана всегда лежал свиток «тлен». Он успешно переместился в спутанные ладони и не менее успешно сработал.

Его мощи «разложения неживого» хватило чтоб путы размякли. К сожалению, отличные перчатки всадника, единственное что не смогли снять мародёры, тоже расползлись вместе с паутиной, как прилипшая жвачка. Так что, когда он забрал собственный доспех из сундука, бонусы комплекта брони не включились. Ну да тогда и не до них было. Зрелище уничтожаемого лагеря магнитом притягивало взгляд.

Силовой купол продолжал висеть, а фиолетовый огонь вовсю пожирал толстые бревна ограды, слизывая древесину слой за слоем. Наклонно торчащие сторожевые колья наблюдательных пунктов рухнули первыми. А могучий забор, прямо на глазах превращался в отдельно стоящие палки.

Языки демонического пламени отсвечивали лиловым, и сильно отличались от обычного огня костра. Это было именно адское пламя. Если присмотреться, видно, как оно сплеталось из тысяч отдельных нитей, которые еще как-то отвратно подергиваются, рвутся, словно в них происходило деление множества вытянутых амеб.

Даже звуки, которые свободно пропускал силовой купол, не походили на обычный треск костра. С той стороны неслось шепчущее хлюпанье и вкрадчивый шепот, усиленный до резонанса в костях. Так могла бы шептать огромная копна сена, перемешанная с прокисшими грибами...